Вернуть всё - Татьяна Герцик Страница 38

Он распрощался и ушел. Когда на следующий день пришли Павел с Жанной, Наталья, как обычно, куковала одна.

– Может, тебе помочь? – Жанна своим зорким глазом заметила разбросанные Ульяной игрушки.

– Не надо. Все в порядке. Ваня ночью спал плохо, я не выспалась. Попозже приберу.

Малыш закряхтел в колыбельке, и Жанна кинулась к нему. Осторожно достала и чуть не заплакала от умиления.

– Ах, какой он милый!

Ее экзальтация показалась Наталье излишней. Стоящий рядом Павел как-то странно потемнел, и Наталья вдруг обо всем догадалась. Неужели у Жанны не может быть детей? Ей стало их жаль. Но, с другой стороны, они любят друг друга. А вот она… Но дальше думать она себе запретила.

Еще немного потетешкавшись с малышом, гости ушли. Выйдя за порог, Жанна негромко посетовала:

– Такой славный малыш, и Наташа хорошая такая женщина. Что еще Сашке надо?

– Ты о чем? – прикинулся непонимающим Павел.

– Я о том, что он почти каждый день сидит допоздна у наших окон. Раньше вы там вдвоем кантовались, а сейчас он один. Чего он высиживает?

Павел взял жену под руку и повел по узкой тропке, плотно прижимая к себе.

– Александр еще не понял, где счастье, а где нет.

– Интересно, и когда же он это поймет?

– Не знаю. Это не от нас зависит.

Александр быстро шел по тропке мимо берсеневского дома. Окна бывшей девчачьей половины были темными. Интересно, где Павел с Жанной? Теперь они живут здесь, и торчать под их окнами нет никакого резона. А он вот уже два года живет с Натальей. Она хорошая жена, кто спорит, но вот только он никак не может забыть Аню. Хоть это и глупо, Аня уже почти полгода, как замужем.

Непорядочно обвинять Наталью в том, в чем виноват сам. Хотя она все-таки могла тогда уйти. И не ушла. Мать права, постоянно твердя ему, что Наталья его умело завлекла. Разведенки все такие, умеют пользоваться мужскими слабостями. Или мать просто ревнует его к жене, как говорит дед?

Решил выбросить из головы эту дурь, а то так и свихнуться можно. Его и так бросает от одного настроения к другому. До разговора с матерью он думает, как ему хорошо дома, с женой, а после – как же ему не повезло. Надо бы держаться от родителей подальше, но как это сделать, если живешь с ними под одной крышей?

Навстречу, семеня неровными шажками по узкой тропке, показалась Клавдия Петровна в своей старинной кротовой шубке. Сейчас таких уж ни у кого и нет. Александр чертыхнулся. Вот ведь не было печали, да черти накачали! Чертей он старался поминать только в самом крайнем случае, но, похоже, сейчас и был тот самый крайний случай. Вредная бабка ни за что от него не отцепится, гадостей наговорит с три короба. Тем более, что Наталья давно у нее поперек горла стоит.

– Здравствуй, здравствуй, Саня! – хриплый старухин голос был ласков, как отравленный елей. – Давно я тебя не видала!

Это было правдой, потому что Александр избегал ее, как мог. Разговоры с ней всегда превращались в какие-то нелепые бабьи разборки.

– Что так поздно? Дела замучили или домой идти неохота? Или, по старой памяти, под Анькиными окнами сидел? Как же ты ее любил, голубушку! А, может, и сейчас еще любишь?

Александр яростно посмотрел на нее. Ну, какое ей дело, чем он занимается?

Не обращая внимания на его сердитый вид, Клавдия Петровна умильно продолжала:

– Как я тебя понимаю! Мне Фиса все говорит: как не повезло мальчику, как не повезло! Такой парень, такой парень, такой падле достался! И ведь правда! Эта Наталья твоя – дура набитая! Ничего не умеет, ни еду приготовить, ни дом обиходить, только строит из себя невесть кого! И надо же было такому случиться, чтоб именно ты ей в руки попался! Ей-то все равно было, кого окучивать. Просто ты из всех наших парней был самым перспективным. Богатый, красивый, высокий. Вот она и позарилась. Хотя и не любит тебя.

Александр невольно отметил, что в приоритете ценностей у Клавдии Петровны стоит богатство. Хотя насчет этого можно бы и поспорить. В их селе мужики есть и пообеспеченнее него. Но слова о том, что жена его не любит, зацепили. Наталья и в самом деле никогда ему о своей любви не говорила. Что он ей тоже в любви не признавался, у него из головы как-то вылетело.

– Клавдия Петровна, вам-то что за дело? Вы-то что в мою жизнь лезете? – Александр постарался сказать это спокойно, хотя внутри все клокотало от бешенства.

– Ох, я ведь тебе не чужая! Как у меня сердце-то надрывается, когда я вас вместе вижу! Ты подавленный весь, несчастный, а эта твоя женушка от самодовольства вся прямо-таки светится, как лампадка! Конечно, такого парня захомутала, лучшего парня у нас на селе! Сколько девчонок по тебе убивались, и все зря! И что? Разве она это ценит? Разве она тобой дорожит? Хоть слово доброе о тебе когда кому сказала? Хает ведь только! Тебя у нас в селе кто только не жалеет!

Жалеет? Александр почувствовал, что готов пришибить вредную старуху. Жалость он всегда считал худшим видом оскорбления. Что Наталья никому про него и про свою жизнь ничего плохого не говорит, Александр не знал. Он вообще никогда не задумывался, что о нем говорит жена, и слова вредной бабенки больно царапнули сердце. Не будет же она зря говорить? Что Наталья с ней разговаривать не будет, он знал, значит, она что-то слышала от баб.

– Хватит, Клавдия Петровна! Мне домой пора! До свиданья! – он попытался обойти ее по сугробу, но она бесцеремонно ухватила его за рукав.

– Что, не хочешь правду-то о женушке послушать? Боишься?

Александр попытался стряхнуть ее костлявую ручонку с рукава, но она вцепилась в него, как клещами.

– Чего вы добиваетесь, никак не пойму, вам-то до моей жизни какое дело?

– Да просто жалко мне тебя, только и всего! – слезливо заявила старушонка. – И Анфису жалко, она вся извелась, на твои мучения глядючи! Неужели ты Наталью-то восвояси отправить не можешь? Ты же с ней не венчан! По нашим законам, ты с ней в блуде живешь!

Александр все-таки тряхнул ее прилипчивую руку с рукава и широко зашагал дальше, рявкнув на прощанье:

– Не лезьте в мои дела!

Клавдия Петровна еще что-то кричала ему вслед, но он ее не слушал. Эта неприятная встреча выбила его из колеи. Он уже смирился со своей женитьбой, ему даже нравилась Наталья, но выслушивать такое было выше его сил. Он считал себя сильным мужчиной, которому завидовать надо, а уж никак не жалеть. А тут, как выяснилось, его полсела жалеет. А остальные что делают? Смеются над ним? Что его заезжая разведенка поймала и захомутала?

Он постарался успокоиться. Прав Павел, надо забыть прошлое и жить настоящим. Тем более, что прошлого-то и не было никогда. Что на него накатывает? Наташка жена хорошая, умная, никогда глупостей не говорит. И, если честно, с ней ему по-настоящему хорошо. Душевно, как говорит дед. Так почему же он никак не может выпустить из сердца старую боль? Из глупого упрямства? Или все-таки из-за матери, постоянно ему толмившей, что его изловила хитрая разведенка? Но ведь он взрослый мужчина, не глупый же мальчишка! Но внутри все горело, злые слова Клавдии Петровны терзали душу, и он напрасно пытался их обуздать.