Горсть мужества - Габи Хауптманн Страница 38

– Ты так хороша, что дух захватывает, – сказал он, целуя ей руку.

– Спасибо, – улыбнулась Линда. – Ты тоже неплох!

Это, конечно, не горячее любовное приветствие, но надежда есть, подумал Гюнтер, открывая для Линды дверцу машины.

– Прости, что я немного опоздал. – Он помог ей сесть. – Сегодня не мог выйти раньше из офиса.

Должно быть, этот офис зовется Марион, размышляла Линда. «Нет» она успеет сказать всегда.

Сев за руль, Гюнтер еще раз с наслаждением оглядел Линду сверху донизу, прежде чем завести машину.

– У тебя хороший вкус, – сказал он. – Где у нас в Рёмерсфельде можно приобрести такое сногсшибательное платье?

– В бутике «Индра».

О том, что ей пришлось дважды пойти в магазин, Линда умолчала. Как и о встрече с Дирком. Зачем? Он потерял свой последний шанс, хотя и имел его.

Они медленно выехали со двора. Линда заметила, что Гюнтер сразу свернул налево, чтобы как можно скорее покинуть пределы города, но это не смутило ее. Она наслаждалась комфортом, возможностью спокойно наблюдать из окна, как мимо проплывают местные ландшафты. Шум мотора почти не слышен, выхлопные газы в салон не попадают, кондиционер освежает воздух, и все вокруг кажется совсем другим.

Как хорошо иметь деньги, подумала Линда и откинулась на спинку сиденья.

Маленькая пантера становится ласковее. Гюнтер наблюдал за ней краем глаза, надеясь, что слишком ласковой она тоже не будет. Немножко дикости было бы совсем неплохо.

Клаус свернул с автобана и направился самой короткой дорогой к Рёмерсфельду, еще раз прокручивая в голове сегодняшний день. Он сильно устал, поэтому заметил серебристый «мерседес», когда он уже проскочил мимо него по встречной полосе. В зеркале заднего вида он успел рассмотреть номер машины. GS1. Шмидт. Куда это он направился в такое время? И с кем? Или он со своей малышкой уже так далеко зашел? Ну что ж, с него станется. Клаус снова сконцентрировал внимание на дороге, и в горле у него застыл крик ужаса. Он начинал входить в поворот, который не просматривался с этого места дороги, а навстречу ему, прямо по разделительной линии, несся маленький красный автомобиль. В последнее мгновение Клаус нажал на тормоз и вывернул руль вправо, уводя машину из-под удара, потом бросил ее влево, чтобы не столкнуться с дорожным ограждением, и, едва удерживая руль, затормозил на противоположной обочине дороги. Мотор заглох. С трясущимися руками Клаус долго стоял на обочине, не в силах пошевелиться. Счастье, что в это время на трассе почти нет транспорта и она свободна по всей ширине. Иначе он на полном газу улетел бы в кювет. Клаус с удовольствием развернулся бы, догнал этого недоумка и сказал все, что думает о нем, но его возбуждение таково, что он не в состоянии даже завести мотор.

Марион сидела дома перед телевизором и злилась. Она побывала сегодня в городской управе, в архивном отделе, желая узнать все об участке земли, прилегающем к территории приюта для животных. Но узнала лишь, что человек, отвечающий за записи о землепользовании, будет на месте завтра. Никто, кроме него, не смог дать Марион справку, и это еще больше усилило ее подозрения, что все происходящее – крупная тайная игра. Завтра рано утром она подкараулит этого господина и не оставит в покое до тех пор, пока не выяснит все до последней детали. Иначе она даст поручение своему адвокату привести в порядок все документы, касающиеся ее части имущества. Тогда, если Гюнтер, не дай Бог, снова, как несколько лет назад, ввяжется в аферу и потерпит крах, сама Марион не останется у разбитого корыта.

Кроме того, ей уже действовали на нервы его постоянные совещания. Вполне возможно, что сегодня какому-нибудь члену боулинг-клуба и будут вручать очередной знак отличия, что-то типа почетного боу Лингиста, но почему именно Гюнтер должен произносить там торжественную речь и потом еще оставаться на этом идиотском торжестве, ей совершенно непонятно. Мужчины все такие, сказал ей Гюнтер, прежде чем уехать. Им нужно время от времени потусоваться среди своих.

Почему он всегда говорит за других, если сам в чем-то таком нуждается? Если бы ему это было не нужно, Гюнтер никогда не пошел бы туда.

А зачем взрослому мужчине такое ребячество, спросила его Марион, увидев, что под свой темно-синий костюм он надевает трусы бирюзового цвета.

– Потому что мы играем очень охотно, – огрызнулся он.

Еще один момент, который Марион совершенно не понимает. Девочки заканчивают играть самое позднее в восемнадцать лет, мужчины же в большинстве своем остаются детьми до глубокой старости. И эти игры прекращаются, когда они просят священника к своему одру.

Марион включила телевизор, чтобы хоть немного отвлечься от своих мыслей. На часах двадцать минут девятого. Она переключала программы до тех пор, пока не остановилась на каком-то художественном фильме. Это фильм с Гюнтером Штраком в главной роли. Название фильма – «Обманутый». «Моя задача позаботиться о том, чтобы это название не имело отношения ко мне. "Обманутая"», – думает Марион, наливая бокал вина и настраиваясь на очередной одинокий вечер.

Гюнтер припарковал машину на стоянке перед празднично украшенным входом в «Палас» среди прочих лимузинов, уверенно поднялся с Линдой по парадной лестнице к роскошной двустворчатой двери и остановился в начале широкого коридора в ожидании, пока подойдет метрдотель и сопроводит их к столику. И вот он идет позади Линды через заполненный зал ресторана и наслаждается тем вниманием, которое привлекает к себе его спутница. Гюнтер совсем не хотел бы сейчас узнать, сколько мужчин готовы занять его место рядом с ней. Или, пожалуй, все-таки хотел бы. Это еще более подняло бы его в собственных глазах. Наверняка среди собравшихся здесь многие задались вопросом, почему именно он идет рядом с такой прекрасной девушкой. Да потому что он еще парень хоть куда, такова жизнь!

Дирк выжимал из своей машины все, что можно было выжать, чтобы не отстать от серебристого «мерседеса», на котором Шмидт, эта старая свинья, увозил Линду, коварную изменщицу. Но в этом идиотском городе, где Дирк так и не научился толком ориентироваться, он потерял их. На перекрестке, где их разделяло всего несколько машин. И вот «мерседес» Шмидта исчез. Уже полчаса Дирк бесцельно кружил по городу. Где же они?

Еще через пять минут он остановил машину. «Дирк, – сказал он себе, – ты должен действовать последовательно. Нужно понять цель этих двоих. Для театра уже поздно; значит, кино или ресторан. Кино – слишком повседневно. Значит, ресторан, а если ресторан, то какой-то особенный». И такой ресторан ему могут указать люди здесь, вокруг него.

«Если это будет еще и в отеле, я убью обоих».

Гюнтер заказал два бокала шампанского. Он поднял в честь Линды бокал, щеки его порозовели от возбуждения. Линда, заметив это, весело чокнулась с ним. Гюнтер не только заказал столик рядом с окном, но и попросил официанта принести букет из двадцати роз с длинными стеблями и поставить рядом на приставном столике.