По рукам и ногам - Маша Малиновская Страница 38

Изворачиваюсь, пытаясь рассмотреть, что он делает.

– Не напрягайся, Маша, – Кот кладёт мне ладонь на поясницу, заметив мой напряжённый и растерянный взгляд. – И не бойся. Это пробка. Она мягкая, будет не больно.

Я не могу. Совершенное табу восстаёт внутри. Сердце начинает колотиться, когда я быстро отрицательно качаю головой, умоляюще глядя на Игоря. Не хочу. Только бы не заставил!

– Не о чём волноваться, тебе понравится, поверь.

Нет-нет! Снова мотаю головой, закусывая губы сильнее.

– Хорошо, – Кот отводит руку в сторону, разжимает ладонь, удерживая эту небольшую розовую штуковину двумя пальцами так, чтобы я видела, что он кладёт её рядом на столик. – Ничего подобного без твоего согласия и желания мы использовать не будем.

Я слова кладу щёку на кожу кресла, но сердце в груди стучит как-то напряжённо. Наверное, Игорь как-то замечает моё напряжение, потому что я чувствую на спине мягкие поглаживания, а потом и его спокойный бархатный голос:

– Маша, расслабься. Я обещаю, что игрушки для анальных ласк использовать без обсуждения с тобой не стану.

Постепенно я действительно расслабляюсь под нежными прикосновениями сильных умелых ладоней, которые ласкают снова смелее и смелее. Котовский убирает «паука», на смену приходят его пальцы. А потом я чувствую медленное долгожданное проникновение. Он берёт меня глубоко, медленно и тягуче, так, что я перестаю чувствовать свои ноги.

Я так сильно разогрета, что буквально через несколько глубоких плавных толчков добираюсь до края, делаю глубокий вдох, прежде чем сорваться вниз, но вдруг зависаю, потому что Игорь почти покидает моё тело. Чувство разочарования не успевает накрыть меня своей горькой волной, потому что Кот снова делает так, что у меня даже губы и переносица неметь начинают, а потом снова притормаживает. Держит меня перед самым пиком, но не сталкивает в бездну, продолжая измучивать на самом краю.

Так вот оно – наказание. Если он не даст мне кончить, кажется, я умру прямо здесь, на этом кресле. И судя по действиям Котовского, вероятность такого исхода велика. Я же умолять его готова, чтобы дал мне разрядиться, но если скажу хоть слово, будет ещё хуже.

Кожа на кресле под моей щекой становится мокрой, и я не сразу осознаю, что у меня из глаз текут слёзы. У Игоря надо мной полный, абсолютный контроль. Не только над телом, но и над каждой эмоцией, желанием, чувством. Над моим пульсом в прямом и переносном смысле.

Пусть решает. Я позволяю. Вверяюсь. Пусть всё решает сам. Когда мне испытать удовольствие, когда боль. Жить или умереть. Пусть управляет, руководит. Контролирует.

Зажмуриваюсь и утыкаюсь носом в кожу, просто замираю, отпуская мысли, растворяюсь. Не думаю, не анализирую. И вдруг он снова заполняет меня полностью и в несколько мощных быстрых толчков мы кончаем вместе. Будто спрыгиваем со скалы, крепко обнявшись. И плевать, разобьёмся или взлетим. А может просто зависнем над пропастью и так и останемся навсегда.

Ощущать себя в этом мире я начинаю, лишь когда чувствую, как Игорь распускает верёвки на моих запястьях и локтях. Кровь устремляется в пальцы, делая их горячими и сверхчувствительными. Я кое-как ставлю ладони рядом с лицом, ощущая пальцами едва заметный рельеф кожаной обивки. Она почти гладкая, но я чувствую каждый микроскопический бугорок или борозду.

Потом ослабляются путы на бёдрах и животе, последней обретает свободу грудная клетка. Кажется, что воздуха вдруг становится слишком много, и голова начинает кружиться, даже когда я продолжаю лежать с закрытыми глазами.

Как и в конце прошлых сессий, Кот поднимает меня на руки и относит на кровать, где растирает всё тело тёплым миндальным маслом. В этот раз я не закрываю глаза – я наблюдаю.

Игорь достаёт бутылочку из небольшого электрического нагревателя, что стоит на столике рядом, наливает немного на ладонь, растирает в своих руках, а потом мягко втирает в мою кожу, нежно проводит пальцами по бороздам, оставленным верёвками, снова оценивает биение пульса в местах, где он должен хорошо прощупываться.

Волшебные мгновения, ради которых хочется ему подчиняться. Больше, чем в любые другие. Моменты, когда ощущаю абсолютное спокойствие и безграничное доверие к нему, без горького привкуса действительности. Полная безопасность.

Он делает это неспешно и долго. Потом застёгивает джинсы, надевает футболку, заматывает меня в тёплый мягкий халат и снова относит на руках в спальню.

Мне так не хочется, чтобы он уходил, чтобы остался хоть ненадолго. Мне ведь уже можно говорить?

– Побудь немного, – шепчу, сжав пальцами его футболку, когда Игорь опускает меня на постель и уже собирается отстраниться и уйти. – Совсем чуть-чуть.

Кот пару секунд колеблется, но потом ложится рядом и позволяет мне прижаться носом к его груди, где гулко и быстро бьётся сердце. Обнимает меня за плечи. Молчит.

И я молчу. Просто дышу, прислушиваясь, как моя кожа отходит от бондажа. И, что удивительно, снова ощущаю желание. Но мы не в игровой, тут мне не позволено.

– Когда я смогу увидеть маму?

– Когда захочешь. Но я думаю, стоит прислушаться к совету её врача и подождать несколько недель. Но решать, конечно, тебе, Маша.

Снова повисает пауза. Но Кот не уходит, и я этому очень рада.

– Игорь, – всё же решаюсь сказать, – я… не хочу заниматься анальным сексом.

Внутри всё замирает в ожидании его реакции.

– Почему? Ты боишься?

– Наверное, – отвечаю честно, а потом немного выворачиваюсь, чтобы говорить лицом к лицу. – Мне это кажется неприемлемым и неприятным.

– Зря, – он говорит спокойно, словно мы обсуждаем виды кофе, а не секса. – Там много нервных окончаний, при правильной стимуляции женщина может получить несравнимое удовольствие.

– Пожалуйста, Игорь, я не хочу.

Кот чуть прищуривается, глядя мне в глаза в полутёмной комнате. От его запаха у меня кружится голова и сладко замирает где-то под желудком. Рот наполняется слюной. Как бы я хотела, чтобы он меня поцеловал!

– Хорошо. Без твоего согласия ничего не будет, не бойся. Но тема не закрыта, мы вернёмся к вопросу позже, Маша, когда ты будешь готова.

Хочется возразить, что точно не буду к этому готова, но решаю промолчать. Он дал слово, что без моего согласия в эту сторону мы не двинемся, и пока этого обещания мне достаточно.

Я прикрываю глаза и расслабляюсь, решив для себя, что завтра позвоню в компанию-перевозчик и займусь переездом. Не знаю, когда засыпаю, но будит меня детский плач.

Сперва даже не совсем понимаю где я и что происходит. Мне требуется с полминуты, чтобы разобраться, что в постели я одна, ночник погашен, а внизу где-то действительно плачет ребёнок.