Египтянин. Путь воина - Жюльетт Сапфо Страница 38

Напавшие на Красную Гору кочевники перебили почти всех стражников, не меньше десятка надсмотрщиков, несколько человек из личной охраны Хети, а затем, как волна, отхлынули от каменоломни и покатились обратно в пустыню. В опасной обстановке не растерялся, к удивлению многих, лишь Джутинехет. Старик сумел не только спасти свою жизнь, но и организовать мощную самооборону, стянув под своё командование солдат из дальних казарм. Хети, по счастливой случайности избежавший гибели (Ренси с Памеджаи пришлось уносить ноги, когда они услышали военный сигнал к сбору), безропотно перешёл в подчинение начальника экспедиции и отсиживался теперь в своей пещере, как заяц в норе.

О том, что из Красной Горы бежало пятеро каторжан, Джутинехет узнал после того, как был найден труп Ибены. Хети, ещё не пришедший в себя после пережитого им страха, выдавил из себя только имя убийцы главного писца.

Ренси же, присоединившись с кушитом к другим беглецам, которые ждали их за оградой, удивился, не увидев рядом с ними ни одного кочевника. Нет, сам организатор побега, Кочевник, никуда не делся, зато его соплеменники почему-то все исчезли. Точно их здесь и вовсе не было…

– Именем Анубиса! – вскричал, растерянно озираясь по сторонам, Малыш Бес. – Проклятый Кочевник, во что ты нас втянул? Где твои родичи? Что нам теперь делать? Как выбраться из этой песчаной западни?

– Мы даже не подготовились к побегу как следует, – вторил ему Памеджаи со скорбным лицом. – У нас нет ни воды, ни еды… Подохнем в этой пустыне… перемрём как мухи… Камни не убили, так песок погубит…

– Что же ты молчишь, Кочевник? – заговорил Ренси немного хриплым голосом. – Неужели твои люди бросили тебя? Или у вас был какой-то другой уговор?

Перед тем, как ответить, Кочевник выразительно покосился на нож, зажатый у Ренси в руке: на длинном стальном лезвии остались зловещие бурые пятна – запекшаяся кровь убитого писца. Перехватив его взгляд, Ренси быстро спрятал нож под схенти.

– Мы, дети Великой пустыни, подобны ветру: так же стремительны и так же неудержимы, как он в своих внезапных порывах, – начал отвечать Кочевник, отведя глаза в сторону. – Мы никогда не задерживаемся подолгу на одном месте. Атакуем врага и уходим, не оставляя следов…

– Не оставляя следов? – Малыш Бес нервно хихикнул. – Снести половину Красной Горы – это, по-твоему, не оставить следов?

– Пусть так, – продолжал Ренси, и голос его стал жёстче, – но ведь они где-то ждут тебя? Вы же условились о встрече, так?

Ренси едва успел закончить фразу – Памеджаи, потеряв терпение, втиснулся между ним и Кочевником и угрожающе надвинулся на того со сжатыми кулаками. Один только вид этих кулаков мог на кого угодно навести страху до дрожи во всём теле. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Кочевника, оно осталось бесстрастным, – он лишь на шаг отступил от кушита-громадины.

– Знаешь, Кочевник, я задушил бы тебя голыми руками прямо на этом месте, если бы знал, как выбраться из пустыни, – заговорил Памеджаи, рыча от злости. – Отвечай, где твои подельники? Почему они бросили тебя и нас заодно? Отвечай, не то призову Шехакека на твою баранью голову!

Услышав имя демона, который жил в навозных кучах и насылал головные боли, Кочевник испуганно моргнул. Очевидно, связываться со злым духом, причинявшим людям неприятности, среди которых были также рвота и нестерпимый зуд, казалось ему опаснее, чем быть задушенным кушитом.

– Мои родичи ушли в пустыню и ждут меня за Соколиными барханами, – наконец выдавил из себя Кочевник. – Они сделали своё дело, дальше – каждый сам за себя. Нам тоже нельзя останавливаться. Наверняка Хети уже отправил в погоню своих воинов…

– Он прав, – обратился к кушиту Ренси, – мы должны продолжать двигаться дальше. Мы сумели сбежать из каменоломни, мы живы, мы на воле – и это главное.

Он снова повернулся к Кочевнику:

– Далеко до Соколиных барханов?

– Полдня пути.

– Полдня?! – возопил Малыш Бес, подскочив на месте, как ужаленный.

– В таком случае, – в разговор вступил Жрец, – если смотреть правде в лицо: выжить без воды представляется мне весьма сложным.

– Твоя правда мне вовсе не нравится, – проворчал Памеджаи. – Лучше было бы умереть в сражении, чем испечься заживо под этим невыносимым солнцем!