Мой беглец  - Яна Егорова Страница 37

Сегодня звонила мама. Отец все-таки приехал в Москву, и они оба ждут меня. Я когда-то зарекся входить в такие отношения, поэтому закончу их здесь и сейчас. Прекрасно видел все эти дни его усилия. И дряной характер Белова, в который я влюбился. Я для него не игрушка. Совсем не игрушка.

Игрушками так не болеют. А он болен. Ненормальный. Сошел с ума окончательно. И именно по этой причине наши отношения стали слишком опасными. Для него. И для меня. Я видел то, во что превратилась его машина. И слышал тот список травм, с которыми Виктора доставили после аварии. Это ненормально. Такие отношения. Слишком, слишком ненормально…

Я поцеловал его. Начал нежно, лишь чуть притронувшись к его жестким губам. И в это же время расстегнул верхнюю пуговицу на своей рубашке. Я сделаю все аккуратно, чтобы не потревожить ни одну из его ран. Нам не было необходимости что-либо говорить друг другу. Все было понятно и без слов. Еще не расстегнув пуговицы даже до середины, почувствовал его горячие ладони на своем теле, он провел ими по торсу, чуть вверх, сжимая мое тело в своих руках, лаская его, любя меня…

Целуя его губы, я не закрывал глаза. Смотрел на него, как и он на меня.

– Кристоф, – Белов невыносимо, мучительно прохрипел. – Скажи хоть что-нибудь.

– Я сюда не говорить пришел, – отрезал жестко, не хотел, чтобы он проник мне в душу. Только секс и больше ничего. Прощальный секс.

Сказал, но никак не ожидал того, что сделает Виктор. Зарычав от злости, он ударил двумя ладонями по моей груди, безжалостно оттолкнув меня от себя.

– Тогда уезжай! Убирайся! Хотел уехать, уезжай, – чуть тише закончил ненормальный. – Мне твои подачки не нужны. Ты сказал, что я с тобой играюсь! Но на самом деле единственный, кто из нас играет, это ты, Кристоф. Твой отец был когда-то в твоей жизни, он что-то наболтал тебе, но ты применяешь это на человека, с которым он близко не был знаком! Ты прекрасно видишь, как я к тебе отношусь, но продолжаешь играть на моих чувствах. Убирайся в свою Москву! В Стокгольм! Куда хочешь, туда и вали!

Он процедил это сквозь зубы. Зло. Свирепо. Так он говорил, когда порывался набить морду Левину.

Я поднялся с кровати, и лишь на мгновение задержав взгляд на Белове, на его разъяренных черных глазах, взял с тумбочки ключи и бросив короткое:

– Прости, – открыл дверь и вышел наружу.

Все. На этом все. Не останавливаясь и нигде не задерживаясь, уехал в аэропорт. Не позволил себе ни на мгновение остановиться. По одной простой причине. Прекрасно знал, что стоит мне остановиться, и я сорвусь обратно. Снова наломаю дров. Вернусь в эти мучительные отношения, которые не приведут ни к чему.

Я улетел. Уже в самолете, взлетая над Оренбургом, смотрел вниз и дал себе волю вспомнить все, что было в эти дни. Весь тот ураган, который случился со мной с момента встречи с этим человеком.

Ведь, как странно. Мы познакомились на даче. Да. Потом я уехал. Но как… как я мог случайно попасть именно в «Блэкбургер»? В огромной Москве из всех мест, куда можно было бы устроиться, отправил письмо именно туда. Естественно, он узнал, о том, что я работал на него. И, судя по заторможенной реакции, далеко не сразу узнал. Но его и не было в Москве. Очевидно, ему сообщили обо мне, после моих значительных успехов.

А-а-а, черт возьми, этого Белова! Он перевернул весь мой мир! Наверное, именно в тот момент, когда запустил в меня своим тяжелым блокнотом, в тот момент и перевернул… А как же все было профессионально разыграно! Начиная именно с блокнота!

– И что, это тот самый московский выскочка к нам пожаловал?!

Он тогда так натурально возмущался, что я искренне поверил! В его недовольство. Еще и мое резюме перед всеми под сомнение поставил, а сам… Еле дождался, когда мы приехали на квартиру. Когда все случилось, улыбался, счастливо, безумно радуясь тому, что я получил удовольствие в его руках. Радовался не за себя, он был счастлив за меня. Уткнулся мокрым, огромным лбом в мой живот…

И это было восхитительно, ощущать его необузданное помешательство на мне. Да. Он не врал с самого начала, я просто не хотел этого видеть. Я не был для него игрушкой. Для этого хмурого здоровяка, прошедшего тяжелую жизнь, не имевшего детства – я не был игрушкой. И не был тогда, и не стал сейчас.

Господи, что ж я за изверг такой?

Откинул голову на подголовник и несколько раз стукнул об него затылком. Тупоголовый, тупоголовый я! Какого хрена отталкивал его, если так сильно хотел быть рядом?!

Надо же. Он даже историю с увольнением придумал. Слушал, как я дурак умничал всю дорогу. Слушал и не перечил. Уступал мне и всем моим экспериментам. Был со мной, заботился обо мне.

Мне вдруг, вспомнился его травяной чай и то, как он обнимал меня на диване, как притянул меня к себе и молча был рядом. Позволил на себе уснуть на несколько часов. Не приставал, ничего не говорил, был рядом!

Я машинально достал из сумки свой телефон. Стоило бы позвонить ему, или написать сообщение. Извиниться. Но… что тогда? Все сначала? Как тогда… Мои пальцы все сделали сами – нажали на кнопку «удалить контакт». Вот оно. Решение. Правильное или нет, узнаю очень нескоро. Однако, это то решение, которое принял я.

И принял он. В тот момент, когда прогонял меня из палаты. И из своей жизни. Заслуженно прогонял. С этим уж точно не поспорить. В таком случае, это стоит отпустить и забыть. Пройденный этап. Прощай Белов, Самара и Оренбург. Еще три недели и я попрощаюсь с «Блэкбургером».