Мой беглец  - Яна Егорова Страница 36

В тот раз, он ушел сразу, после нашего поцелуя. Ничего не сказал. Развернулся и ушел. Все еще продолжая эту бессмысленную войну с собой и со мной. Я отпустил его. Не погнался. Потому что уже точно знал – он – вернется.

Когда Кристоф пришел ко мне на четвертый день – я его уже ждал.

– Что это, ты совсем заскучал? – спросил он про шахматную доску, которую я выпросил у медсестричек.

– Хочу с тобой поиграть, – ответил ему серьезно и жестом пригласил сесть на стул рядом с моей кроватью, уже приготовленный для него. – Не так, как ты себе это представляешь. Шахматы – логическая игра, не должна тебя оскорбить. Все лучше, чем смотреть телевизор. Или против нее ты тоже что-то имеешь?

– Нет, – я заметил, что он совсем перестал улыбаться, однако, его небесно-голубые глаза все еще были такими же яркими, как в первый день нашего знакомства. И это стало моей надеждой.

– Давай поиграем, – услышал я в свою сторону, и он опустился на стул.

Помимо прочего, игра была хлипкой возможностью побыть с ним рядом. Я снова не сплю. Четвертую ночь его нет рядом со мной. Мне что-то дают, и в результате, намертво вырубаюсь на несколько часов, а потом опять это бесконечное ожидание.

– Только не говори, что не умеешь, – усмехнулся я, поддевая его и внутренне напрягся, в каждую секунду ожидая, что Кристоф поднимется и уйдет.

– В пятнадцать играл за свою школу, – фыркнул маленький беглец и сверкнул голубыми глазами.

– Так ты чертов гений, Янссон?

– Может быть и так. Твой ход, Белов.

Первые несколько ходов прошли быстро, а потом я его озадачил. Кристоф задумался, не ожидал такого выпада от придурка Белова.

– Что ты там делаешь один, в квартире? Книжки читаешь? – поддел его.

– Может, и читаю.

– Мне звонил Игорь. Сообщил про твое заявление, а так же, что мы с тобой, оказывается, договорились, что эти дни, которые ты проводишь здесь, идут в счет отработанного тобой времени.

– Разве не договорились? – я даже не удержался от улыбки, когда мои любимые влажные глаза знакомо с вызовом посмотрели на меня.

– Видимо, договорились, – пожал плечами и чуть поморщился от боли. – А ты своего не упустишь, да Янссон?

– Как видишь, – сделал он, наконец, ход. – Твоя очередь.

Теперь задумался я. Не над ходом в шахматной партии. Задумался над ходом в наших отношениях.

– Ты в курсе, что у тебя отобрали права? – сказал вдруг мой беглец. – Как ты теперь будешь ездить, идиот?

– Ты переживаешь за меня? – посмотрел на него украдкой, а он, заметив это, мгновенно покраснел и отвел взгляд.

– Нет. С чего бы.

– Нормально буду ездить. Водителя найму, я ж богатый. Ты же меня возить не будешь. Или…

– Не буду. Мне осталось отработать на тебя чуть больше трех недель.

– Как скажешь, – ответил ему видимо невозмутимо, чтобы быстрее соскочить с опасной темы. – Все равно не представляю, что ты там один в квартире делаешь… Я вот, так и не привык к одиночеству. И к людям не привык. Ты удивишься. Но до того, как встретил тебя, еще никогда и ни с кем не спал в одной постели.

– Ты же рос в детском доме, там должно было быть много людей.

– Это были чужие мне люди. Там у меня не было ни близких, ни даже друзей.

– Не удивительно, – хмыкнул Кристоф, сделав свой ход, – с твоим идиотским характером. Представляю, как ты там всех достал. И дрался со всеми, даже не сомневаюсь.

– Дрался, – кивнул ему. – И тогда, и потом.

– Ты больной, Белов. Может, тебя хоть здесь вылечат? – на этот раз его взгляд стал даже немного добрее. Он как будто расслабился.

– Сомневаюсь. Но и у тебя характер не подарок. Ты постоянно ворчишь. Недоволен. Все тебе не нравится. Как старик.

– Пошел ты, – еще один слабый фырк в мою сторону. – У меня, в отличие от тебя, друзья есть. А ворчу я только с тобой.

– И стонешь, – подковырнул его тихонечко и почувствовал улыбку на своем лице, когда увидел его смущение.

Да, я тоже прекрасно помню, как он это делает. Стонет в моих руках. Как любит получать удовольствие, доверяться мне и учиться у меня. Как любит сам нападать и доказывать, что он уже взрослый и самостоятельный. Упрямый швед.

– Заткнись, Белов, или мы закончим партию прямо сейчас, – прорычал Кристоф, чуть злобно посмотрев на меня.

– Все! Больше не буду, – сдался я, четко помня, все его границы. – Я, кстати, хотел сказать тебе спасибо. Как владелец «Блэкбургера». Ты действительно выручил Оренбург. Мне отчитался Новиков – их дела идут все лучше и лучше. О нас заговорили бесплатно все местные СМИ. Блогеры хвалят, делают обзоры. Мы на пике моды. Ты чертов маленький гений, Янссон.

– Не надо быть гением, чтобы устроить вечеринку, – отмахнулся швед совсем по-взрослому.

– Надо быть гением, чтобы найти проблему, я тебе уже говорил об этом.

– Надо быть гением, чтобы создать «Блэкбургер», – внезапно, кажется даже для самого себя, Кристоф сказал что-то, что совсем не планировал. Однако, тут же исправился:

– И надо быть конченым, тупоголовым придурком, чтобы пьяным сесть за руль!

– У меня уважительная причина.

– Хреновая у тебя причина, Белов. Все, ставь мне мат и я пошел. Дел много на сегодня.

На пятый день он не пришел. Врач сказал, что он звонил. Но не пришел. Он появился вечером шестого дня. И я прекрасно понял, что это было его прощание со мной. Подтянутый, как никогда, я отчетливо вижу, как много он эти дни уделяет время спорту. Его мышцы окаменели, под этой черной рубашкой, очень плотно облегающей его крепкую фигуру. Осанка стала железобетонной. Кристоф, не поздоровавшись, вошел в мою палату, взял с тумбочки ключи и, вернувшись обратно к двери, закрыл ее.

В тот момент, когда он приблизился, я почувствовал запах незнакомого мне одеколона. Он готовился. Как к настоящему свиданию. И был прекрасен в этом амплуа. Так и не проронив ни слова, мой беглец, задумавший свое возращение в Москву, о котором мне доложили каких-то пару часов назад, сел ко мне на кровать и, чуть склонившись над своим больным придурком, поцеловал меня. Одновременно подарив мне неземное счастье и пуд боли, завернутой в неподражаемый аромат его сильного тела…