Свидание у алтаря - Кэти Максвелл Страница 37

— Благодарю, ваша светлость. И относительно билля о военных расходах в Палате общин. Ровингтон особенно активно обсуждает его с теми, кто не поддерживает нашу политику. Неужели этот глупец не боится?

— Очевидно, нет.

— Нам необходимо, чтобы этот билль прошел. У нас два действующих фронта, и мы не можем сражаться без этих средств.

— Палата общин поддержит билль.

— Вы продвигали Ровингтона, ваша светлость, — сказал Ливерпуль. — Я ожидаю, что вы приложите все силы, чтобы держать его под контролем. Ваш брат передал вам мой совет?

— Проткнуть в нем дыру?

Ливерпуль не ответил. Он знал, что в этом нет необходимости.

Гэвин произнес:

— Рекомендовать его на должность Председателя Комитетов было моей ошибкой. Я искал способ помочь другу и искренне считал, что он будет полезен всем нам. Очевидно, о некоторых чертах его характера я не подозревал.

— В политике не бывает друзей — тут дело касается власти, — ответил Ливерпуль.

Сколько раз он слышал эти слова от отца? Они въелись в его кожу. «В твоей жизни нет места дружбе. Нет, коль скоро ты собираешься стать могущественным герцогом. Твоя власть обусловлена ожиданиями других».

А Гэвин позволил Рову нарушить свои границы. Он позволил их дружбе сделать его слепым к недостаткам друга. И теперь следствием этой ошибки стало предательство. Все вышло именно так, как предсказывал отец.

Гэвин подумал о жене Рова Джейн и о ее тревоге по поводу растущих долгов мужа. Меньшее, что он мог для нее сделать, — это поговорить с ней, прежде чем все вокруг нее рухнет. А это непременно случится. Непомерные излишества ее мужа погубят вместе с ним и ее.

— Я полагаю, вы поступите так, как должно, ваша светлость, — продолжил Ливерпуль. — Решение всегда найдется, если есть вы.

«Чтобы пустить в ход палку», — мысленно добавил Гэвин. Он отлично понял, что имеет в виду премьер-министр, и впервые в жизни почувствовал вспышку негодования.

Это было поразительно. Раньше он отлично улаживал такие дела. Они демонстрировали его силу и власть. Отец вышколил его, научив справляться с подобными затруднениями, и до этого момента Гэвин никогда не задавался вопросом о правильности его методов.

Как только аудиенция закончилась, Гэвин вышел так быстро, как только позволяли приличия, и направился в холл. Найдя укромное местечко у окна, он принялся обдумывать свою реакцию на инструкции Ливерпуля.

Гэвин понимал свое положение. Он обеспечивал порядок в своей политической партии. Оценивая Рова, он допустил ошибку. Это случается.

Но почему же он так ощетинился, когда премьер-министр дал понять, что Гэвин должен сам все уладить? Разве не так он всегда и поступал?

Гэвин даже не знал, что именно так его возмущает. Просто какая-то часть его бунтовала, и он не мог понять почему.

Его мысли словно вторили мыслям вдовы Перегрин, персонажа пьесы, написанной Сарой Петтиджон. Но ведь это же смешно! Ее пьеса — полет фантазии, а он живет реальной жизнью.

Конечно, читая пьесу, он понимал, как Перегрин устала от своей вечной роли образца морали и добродетели. Он наслаждался описанием ее бунта против влиятельных лиц воображаемого прихода Лофтон. С удовольствием прочел о том, как она дала отпор сплетникам, и был очень рад, когда очевидный протагонист пьесы, Джонатан Гудвел, оценил ее достоинства, пришел в восхищение от ее мужества и на коленях поклялся ей в вечной любви.

«Беспокойная вдова» понравилась ему гораздо больше шекспировских комедий, которые он считал недостоверными и утомительными. Прочтя одну из них, он нашел, что другие слишком похожи на нее и всем им недостает блестящего стиля трагедии.

А пьеса Сары, напротив, развлекла его, однако в ее персонажах он нашел и подлинную человечность, честность. Как же иначе он мог найти в ней отражение своей нынешней ситуации? В самом деле, ее пьеса, похоже, поколебала его всегдашнее самодовольство и заставила взглянуть на жизнь более внимательно. А это значило, что у нее есть талант, хотя она и не мужчина.

Предложить Саре поставить ее пьесу на сцене после того, как он ее прочел, было для него вполне естественным решением.

Но все же вдовы — не то же самое, что герцоги, и лучше бы ему не говорить никому о том сходстве, которое он только что заметил. Сегодня Гэвину предстояло еще несколько встреч, и он должен был на них явиться.

Герцог отправился исправлять вред, который Ров был намерен нанести своими ребяческими действиями. У них и так уже назначена дуэль. Другому и этого хватило бы, но не Рову. Казалось, он полон решимости устроить как можно больше беспорядка без веской причины, из одного лишь тщеславия. Гэвин явно неверно понимал своего бывшего друга.

Отправившись по делам, он убедился, что Бен был прав относительно слухов о нем и его любовнице. Где бы он ни появлялся, всюду ему подмигивали, его подталкивали локтем, бросали на него хитрые и завистливые взгляды. Связь с Сиреной явно прибавила блеска его образу, и Гэвина это поражало. Сам он, судя о человеке, никогда раньше не принимал во внимание, с кем этот человек спит.

Очевидно, он был в меньшинстве.

Комментарии, которых он удостаивался, отпускали не только мужчины. Интерес женщин тоже явно был подогрет.

Гэвин сделал это открытие в полдень на чаепитии в саду, на котором должен был познакомиться с мисс Чарнок.

За завтраком мать отчитала его. Она сообщила, что извинилась за вчерашний вечер, ссылаясь на его важные государственные дела.

— Однако я перенесла ваше знакомство на сегодняшнее чаепитие у графини Фицуилл. И рассчитываю, что ты там будешь.

Его ответом на эту тираду было:

— Да, матушка.

И он действительно там появился. Знакомство прошло гладко.

Наследница семейства Чарнок была чрезвычайно очаровательной молодой женщиной, как предположил Гэвин, лет двадцати двух. Пышными рыжевато-каштановыми волосами и темными миндалевидными глазами она напоминала ему тигрицу. Ходили слухи, что в ней течет индийская кровь. Однако Гэвин был уверен, что раз ей удалось получить одобрение его двоюродной бабушки Имоджин, то это значит, что ее родословная безупречна. Она была именно такой, какой должна быть герцогиня: молодой — а значит, обещала обильное потомство, очень привлекательной и с хорошими связями. Дополнительным преимуществом были ее перспективы получить большое наследство. У титулованных особ денег не бывает слишком много.

Гэвин уже познакомился с ее родителями — они оба излучали горячее одобрение его персоны и вели себя так, словно уже были приклеены к нему с обеих сторон.

К счастью, они не вызвались сопровождать их, когда Гэвин предложил мисс Чарнок пройтись по графскому саду.

Гэвин начал разговор с замечаний о погоде.

Ответы мисс Чарнок были безукоризненно вежливыми и весьма непримечательными. Она упомянула, что очень любит розы, и Гэвин мысленно отметил, что нужно поручить Тальберту послать ей букет.