Королева ночи - Эванджелина Коллинз Страница 37

Деньги определенно не то, от чего можно легко отмахнуться, и Джеймс был бы не Джеймс, если бы не сумел в это утро найти для нее гардероб.

Улыбка не сходила с ее лица, а радость согревала душу. Роуз представляла импозантного мужественного Джеймса в наполненном женщинами магазине модистки, когда он излагал свою просьбу и получил первоначальный отказ, впоследствии закончившийся согласием. Она почти слышала его глубокий, баритон: «Расходы для меня не имеют значения. Я готов заплатить любую сумму».

Послышался знакомый двойной стук в дверь гостиной.

— Войдите, — сказала она.

Дверь, открылась. Девушки застыли, вытянув руки над платьями, лежавшими на их коленях, когда Тимоти вошел в комнату. Одетый в белую рубашку и коричневые брюки, свой обычный утренний наряд, он удостоил их всего лишь любопытным взглядом и занял место у камина, небрежно прислонившись плечом к стене.

Модистка кашлянула, прочищая горло, грубый звук вернул девушек назад к работе. Хотя Роуз заметила, как одна из них, с серыми, как у мышки, волосами, с любопытством разглядывала Тимоти. Ей очень хотелось сказать девушке, что этот интерес бесполезен. Насколько она знала, Тимоти никогда не развлекался ни с женщиной, ни с мужчиной, если это не являлось работой.

— Осторожно, здесь булавки, — предупредила модистка, расстегивая аккуратный ряд пуговиц на спине простого вечернего платья. — С этим все ясно, можно снять. — Она сделала паузу, положив руки на плечи Роуз, и затем осторожно стащила короткие рукава вниз. — Может быть, вы предпочитаете зайти за ширму?

Роуз покачала головой. Под платьем у нее было белье, и потом это только Тимоти. Он привык к виду полуодетых женщин.

— Давайте останемся здесь.

— Я слышал, у тебя гости… — Тимоти обвел жестом комнату. — Не объяснишь, в чем дело?

Роуз хихикнула, пока модистка меняла одно платье на другое. Прекрасный, приглушенный оттенок зеленого, легчайший кашемир. Дневное платье для прогулок в ясный весенний день. Ее никогда не окружал штат людей, колдующих над ней. Это был новый опыт, подогревавший ее женское тщеславие и заставлявший ощущать себя принцессой.

— Мне нужен новый гардероб.

Он приподнял светло-коричневую бровь в молчаливом вопросе.

— Джентльмен, с которым ты познакомился в парке, пригласил меня провести неделю в его загородном поместье.

— И ты согласилась? — с недоверием спросил он.

— Конечно, я отказалась. Но эта милая модистка явилась с целым набором туалетов для поездки. — Роуз раздраженно вздохнула, но не смогла сдержать лукавую улыбку. — И что мне оставалось делать? Разумеется, я согласилась. Мы уезжаем сегодня днем.

— Ты согласилась из-за Дэша, да?

Роуз промолчала. Если она скажет «да», Тимоти переложит вину на Дэша, хотя дело не только в нем. А если возразит, то старый друг поймет то, чего она не хотела бы подвергать обсуждению.

Модистка суетилась вокруг нее, пока Тимоти стоял, скрестив руки натруди и капризно выпятив губы.

— Ты уверена в этом?

— Да! И потом… это всего одна неделя.

Тимоти приподнял брови. Роуз понимала, что он заботится о ней, и обожала его за это. И в чем проблема?

Предложение Джеймса не предполагало чего-то постоянного. Это всего лишь одна неделя, в течение которой она будет дарить ему удовольствие, и ничего больше. Роуз всячески отвергала сентиментальные надежды, предпочитая смотреть на вещи трезво.

Чем больше она размышляла об их совместном путешествии, тем больше убеждалась, что в нем нет ничегодурного. И потом, вдруг он не женат? Или вдовец? Не самый приятный вариант, но не стоит исключать и такое.

— Ты хотя бы знаешь куда вы едете? — спросил Тимоти.

— В Олтон. У него там дом.

Он нахмурился, изображая строгого, подозрительного папочку.

— И что это за дом?

— Загородный дом. У него есть прислуга, так что я не буду там одна с ним.

— Когда ты уезжаешь и когда вернешься?

— Мы уезжаем сегодня во второй половине дня и вернемся в следующую среду. Четырнадцатого. Он сам привезет меня в Лондон, а если я захочу, то смогу уехать раньше.

Тимоти опустил глаза на свои туфли, а затем опять посмотрел на нее.

— Ты уверена, что ему можно доверять?

Его темные глаза полнились искренним беспокойством. Тимоти единственный, кому она доверяла, единственная душа, которая знает, что она предпочитает работать в борделе, чем быть чьей-то любовницей. Роуз не открыла всю правду Рубикон, когда впервые пришла наниматься на работу в заведение. После того как она заключила сделку с мадам, ей пришлось кое-что рассказать о себе с одной лишь целью добиться заверения, что с лордом Уитли ей больше никогда не придется иметь дело.

Но Джеймс не имел ничего общего с его светлостью. Джеймс ничего не требовал, никогда не ждал совершенства, никогда не повышал на нее голос, не говоря уже о том, что никогда не поднимал на нее руку. Роуз верила, что он не переменится и тогда, когда она окажется в его власти.

Их разговор привлек внимание всех трех девушек и модистки, судя по тому, как они неожиданно замерли у подола ее платья, который подкалывали. И хотя она замечала чужие пристальные взгляды, ее внимание было обращено к Тимоти. Роуз хотела, чтобы он почувствовал ее искренность.

— Да, я полностью доверяю ему.

Тимоти молча изучал ее пару минут. Но больше ничего не спросил, просто пожал плечами.

— Конечно, ты можешь воспользоваться этой возможностью, — прагматично заметил он. — Я думаю, тебе понравится.

Нетерпение бурлило внутри, легкое и воздушное. Чудесное искрометное ощущение. Она не заглядывала далеко вперед с тех пор, как умер отец.

— Это будет не совсем отдых. Это прежде всего работа. Но уверена, меня ждет замечательная неделя.

Тимоти помучил ее еще несколькими практическими вопросами, на которые она отвечала скупо, так как модистка закончила с дневным платьем и теперь перешла к дорожному костюму. Почему Тимоти решил, что ей следует знать о таких деталях, как число слуг в загородном доме Джеймса или об их родственниках в ближайшей к Олтону деревне, она не понимала. Ее терпение было на грани, когда раздался стук в дверь. Один короткий удар костяшками пальцев, и дверь открылась.

Рубикон вплыла в комнату в розовом халате, отделанном кружевом. Ее волосы были высоко подняты и уложены в искусную прическу, на лице слишком много румян, и веки явно перегружены краской: мадам явилась в нарочито домашнем виде. Роуз заметила сверток в ее руках. То, что было завернуто в бумагу, могло быть только пачкой банкнот. Сверток означал, что Джеймс заходил в заведение утром. Он был этажом ниже и не попросил разрешения увидеть ее и пожелать доброго утра. Прикусив губу, Роуз постаралась прогнать чувство разочарования. Джеймс занятой человек. Видимо, у него много дел, которые следует уладить до отъезда.