Выбрать навсегда - Диана Рейдо Страница 37

Было жарко. Очень жарко. Робин с головы до ног была намазана солнцезащитным кремом. На ней была белая хлопчатобумажная майка, белые же бриджи, оранжевые босоножки (в тон маникюру и педикюру). Сейчас у них было несколько часов отдыха. Робин собиралась с силами. Нужно подняться в номер, взять полотенце, купальник…

Но здесь, в холле отеля, прохладнее, чем на улице. А до моря нужно идти, пусть пляж с белоснежным песком и находится близко, но…

От непривычной обстановки, от духоты Робин почти не спала первую ночь в отеле. Она была разбитой. Чувствовала себя ужасно. Была без сил.

Во время обучения надо было концентрировать свое внимание. Но когда наступало «время для себя», Робин тут же перевоплощалась в воздушный шарик, из которого вышел воздух после укола булавкой.

Она хотела надеяться, будто бессонница и море новых впечатлений, ощущений, эмоций от приезда на полуостров, от знакомства с ним являются единственной причиной ее разбитости.

Все свои прочие мысли Робин запретила себе брать на борт самолета. «Подберу их в аэропорту, — сказала она себе, — когда мы приземлимся по возвращении из Греции».

И пока она держала данное себе слово.

Она настолько не ожидала увидеть его здесь, что сначала даже не признала в высоком стройном мужчине в легких голубых джинсах и белой футболке, появившемся возле конторки администратора.

Майкл Лини склонился над конторкой, о чем-то спросил администратора, а потом неожиданно выпрямился и направился к Робин.

Узнав его, она вздрогнула, и буклет с информацией об отеле вывалился у нее из рук.

Она подхватила буклет с пола, одновременно вскакивая на ноги.

— Мне сказали обратиться к тебе, — без предисловия начал он, — чтобы узнать, где члены твоей группы. Как видишь, мне даже не нужно ничего узнавать.

— Ты мог хотя бы поздороваться, — выдавила из себя Робин; внезапно у нее перехватило горло.

— В таком случае, как мне быть, если я приехал попрощаться?

В носу у Робин предательски защипало.

Все верно. Не зря она запретила думать себе о том, что между ними произошло, пока не вернется в Глазго.

Только напрасно терзала бы себе сердце и заодно трепала нервы.

Кто такая она — и кто он! Неудивительно, что у них ничего не может получиться.

Впрочем… Тут была какая-то неувязка.

Он прилетел за ней, сюда, проделав такой путь, чтобы попрощаться?! Бред. Это порождение ее воспаленного воображения.

— Попрощаться? — медленно произнесла она, словно проверяя слух.

— Да. — И Майкл весело (весело!) улыбнулся. — Дело в том, что ты сбежала от меня утром. Не попрощалась ни со мной, ни с Линдой. Я решил, что это невежливо. Поэтому я здесь.

Робин начала вскипать:

— Да ты издеваешься?!

— Есть немного, — согласился Майкл, — но очень уж забавная ситуация.

Робин сжала кулаки и уперла руки в бока:

— Зачем ты здесь? — процедила она сквозь зубы.

— Затем, чтобы сказать: я был идиотом. И только потому, что я им был, мы не поговорили обо всем, что нас волнует, раньше. Только поэтому я прилетел сюда, потому что не мог ждать твоего возвращения из командировки.

— Линда рассказала?

— Линда мне все рассказала. В том числе и то, что требовалось, чтобы обнаружить тебя в немаленькой Греции.

— Что еще она сказала? — Робин неожиданно обнаружила, что хлюпает носом.

Подруга называется. Выдала ее с головой.

Майкл засмеялся:

— Она сказала — цитирую: «Ничего страшного, Робин уже давно почти что член нашей семьи».

— Семьи?! Что ты несешь?

— То, что не смог донести до тебя раньше. Я, как дурак, не мог решиться на откровенный разговор. И молчал. Не предпринимал решительных действий. Серьезных шагов. Поэтому сейчас я буду действовать решительно. Не желаю снова все испортить.

Он шагнул вперед, и Робин почувствовала себя в его объятиях.

— Я не уеду, пока мы не поговорим. Но у нас мало времени. Через несколько часов я должен быть на собрании акционеров. Нужно вносить правки в один из основных проектов. И я больше не могу ждать, когда ты созреешь для решительных шагов, Робин. Я начну первым. Я люблю тебя.

— Не может быть, — прошептала она.

Майкл широко улыбнулся:

— Я тоже думал, что не может. Но ошибался. Вся эта неразбериха… Эти противоречия в наших отношениях… Непонятные чувства, непонятно, что вообще происходило, непонятно, к чему было все это… Нужно было всего лишь остановиться. Дать себе свободу почувствовать. И посмотреть правде в глаза.

— Ты посмотрел?

— Да. И хочу, чтобы ты сделала то же самое.

— А в чем твоя правда?

Майкл глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями:

— Правда в следующем. Я знал тебя с самого детства. Думал, что знаю, как облупленную. Я не воспринимал тебя всерьез. И в то же время я выделял тебя среди прочих подружек Линды, как оказалось впоследствии — не зря. Но я думал, что это само собой разумеется. Пока ты делилась со мной смешными бедами, они маячили у меня перед глазами, и я относился к тебе… ну почти как к сестре. Но потом все начало меняться, а я даже не заметил как. Когда ты рассказала о разрыве с Джимом, я почувствовал, что дико зол на него. Я понял, что никогда не оставил бы такую девушку.

— Ты предпочел странный способ проявить свои чувства, — заметила Робин. Она даже не ощущала, что уже тесно прижимается к Майклу, снова наслаждаясь его теплом, его близостью.

— Я думал, что для тебя должно пройти время, — с горечью сказал Майкл. — А ты начала преображаться. Дала понять, что у тебя кто-то есть. Если честно, я не понимал, почему ты так отчаянно стараешься измениться.

— А я думала, что ты этого не одобряешь, — рассмеялась Робин. — Я думала, тебе не нравится…

— Я просто не понимал, в чем дело, зачем тебе это. Ты имеешь полное право делать с собой все, что сочтешь нужным. Но… ты и тогда была для меня очень привлекательной. Я решил, что ты хочешь подцепить кого-нибудь не чета мне.

— А что же произошло ночью на вечеринке?

— Робин! Неужели и это тебе надо объяснять? Я был пьян. Не совсем, но… И еще этот причудливый коктейль из гнева, досады, влечения, раздражения, страсти… Я был уверен, что нужен тебе только в качестве жилетки. Хотел, чтобы ты увидела во мне мужчину…

— Не думала, что все так запутается, — после недолгого молчания сказала Робин. — Понимаешь, я просто хотела, чтобы все было… не как с Джимом. Хотела выбрать навсегда. По-настоящему. А ты так странно реагировал на события в моей жизни… Я и подумать не могла, что это из ревности. Я думала, что ты считаешь мой новый облик вульгарным… и забыл, что меня давно пора перестать воспитывать.