Сокровище души - Линда Ховард Страница 36

Они выехали на рассвете, собирались загнать оленя, следы которого дважды видели на снегу, но хитрое животное каждый раз ускользало от них. Тирлах стал с годами медлительным, хотя все еще был лучшим следопытом. Артейр отличался молчаливостью, а Тирлах большим терпением, оба хорошо работали вдвоем. Зимняя охота нравилась бывшему тамплиеру потому, что покрытые снегом горы, видимо, чем-то напоминали ему храм. В Крег-Дью имелась часовня, но не было священника: для благочестивого человека безопаснее пренебречь долгом, чем исповедовать диких вероотступников, поэтому часовня пустовала до сих пор. Ниал предпочитал не вспоминать ни о церкви, ни о Боге, но Артейр чувствовал свою отверженность и искал храм в природе.

Через пять минут, наскоро перекусив и выпив кубок горячего эля, Ниал выехал за ворота замка. Они скакали по следам, которые были отчетливо видны на снегу и вели в лес. Глубокий снег заглушал все звуки, всадники двигались почти бесшумно. И все-таки Ниал ощущал тревожное беспокойство.

— Осторожно, — тихо сказал он.

Сим и Айвер, ехавшие поодаль, растянулись, чтобы в случае засады все трое не оказались в ловушке одновременно и смогли лучше использовать укрытие.

При дневном обходе не было замечено ни человеческих, ни конских следов, идущих к Крег-Дью, но если Хей достаточно решителен и хитер, то мог провести и укрыть где-то своих людей, до того как начался снегопад, а теперь сидеть и дожидаться удобного момента. В какой-нибудь маленькой пещере горцы с относительными удобствами легко переживут холод и снег. Укрыть лошадей намного труднее, а Хей не настолько глуп, чтобы отправить сородичей пешком.

— Если люди Хея плыли на лодке, то им пришлось туго, — сказал Ниал, не повышая голоса, но так, чтобы его могли услышать Сим и Айвер.

Те кивнули, внимательно оглядели местность, лишь на долю секунды задерживаясь на деталях. Хотя Ниал не ощущал в лесу ничьего присутствия, он тем не менее чувствовал опасность, знал, что за ним кто-то наблюдает. Такое за последние месяцы случалось часто. Иногда это были глаза Хея, иногда, он уверен, той женщины, духа, как он мысленно окрестил ее. Неизвестно, почему она следит за ним, чего хочет, однако во время битвы Ниал не раз ощущал ее взгляд, ее тревогу, если ему грозила опасность, ее облегчение, когда он выходил победителем.

Но сейчас он скакал по темнеющему лесу один. Снежные хлопья, падающие с неба, ледяными поцелуями касались его лица, он уже едва различал следы.

Кинлах вдруг навострил уши, и Ниал предостерегающе махнул рукой, замедляя ход лошади. Впереди ничто не двигалось, однако ветер доносил какие-то звуки. Конь Сима тоже беспокойно вскидывал голову.

Ниал спешился, правая рука мгновенно обхватила рукоять меча, обостренное восприятие уловило, словно прикосновение, чей-то взгляд и свистящий шелест стрелы. Он тут же повернулся боком, и острый наконечник с силой впился ему в левое плечо. Упав на колени за стволом дерева и оглядевшись, Ниал заметил, что Сим с Айвером тоже находятся в укрытии и мрачно глядят на него. Он знаком дал понять, что с ним все в порядке, затем жестами велел сменить позицию, чтобы взять в клещи незваных гостей.

Плечо нещадно болело, однако Ниал предусмотрительно надел шелковую нижнюю рубашку, чего требовал и от своих людей. Тамплиеры знали, что стрела не может проткнуть шелк, поэтому если носить шелковое белье, материя плотно охватит наконечник, в рану не попадут осколки и не будет заражения.

Ухватив стрелу вместе с нижней рубашкой, Ниал дернул, и наконечник легко, хотя не беа усилия, выскочил наружу. Он сжал зубы от боли, по плечу потекла кровь, рубашка сразу намокла.

Боль всегда приводила его в ярость. Припав к земле, он пополз вперед и укрылся за поваленным деревом. Каждое движение мучительно отдавалось в плече, заставляя Ниала еще больше гневаться.

Сим с Айвером уже успели занять новую позицию и дожидались своей жертвы. Но все вокруг словно вымерло. Тогда Ниал сунул руку в снег, ища какую-нибудь шишку или камень. В абсолютной тишине малейший звук будет эффективнее целого обвала. Ага, вот шишка, разбухшая от воды и грязи. Не вставая из-за дерева, Ниал швырнул ее в том направлении, откуда прилетела стрела, и она упала с легким шорохом, как будто чье-то плечо неосторожно задело прогнувшуюся под снегом ветку.

Из-за валуна моментально поднялся стрелок, лук наготове, глаза охотника изучают вражескую территорию. Тут снова раздался свистящий шелест, и стрела Айвера пробила шею врага. Тот выронил лук, покачнулся, схватился руками за гордо, изо рта хлынула кровь, и он рухнул в снег.

Сим тоже выстрелил, правда, не в какую-то определенную жертву, а просто в сторону густых зарослей, которые могли служить укрытием. Его предположение оказалось верным, ибо морозную тишину нарушил вопль.

Тем временем Ниал, охваченный жаждой мщения, полз к другой жертве. Его зубы сверкнули в жестокой ухмылке, когда, издав рык, словно лев, он выпрыгнул из-за дерева и бросился на свою добычу. При появлении кровожадного призрака четверо врагов выскочили из укрытия, спасаясь от занесенного над их головами меча. Один успел выхватить собственный клинок, металл с лязгом ударился о металл, но сородич Хея не выдержал сокрушительного натиска, упал, и Ниал ткнул его кинжалом под ребро.

Сим и Айвер выпустили еще по стреле, потом с воинственным криком бросились вперед, и когда Ниал, сразив окровавленным кинжалом второго нападающего, обернулся, те уже расправились с остальными. На поле битвы остались только они трое.

— Как твое плечо? — спросил Айвер.

— Пустяки, — отозвался Ниал, успокаивая коня.

Рана и в самом деле была неглубокой, хотя ее жгло адским огнем. Он уже не сомневался, что Артейр с Тирлахом погибли. Люди Хея отлично все спланировали, подкрались тайком, спрятались и, дождавшись, пока те угодят в ловушку, использовали численный перевес. Трусливое сучье отродье.

Через минуту они нашли погибших. Артейр лежал на спине, глядя открытыми невидящими глазами в небо. Спешившись, Ниал опустился на колени перед старым другом, коснулся его лица, взял за руку. Тело было уже совсем холодным, стрела попала в сердце. «Он не страдал», — подумал Ниал, закрывая старому другу лицо пледом. Выражение лица почти умиротворенное, словно Артейр наконец освободился от жизни, в которой ему не было места.

— Прощай, мой друг, — по-французски прошептал Ниал.

На этом языке они разговаривали будучи тамплиерами, на этом же языке нужно сказать слова прощания. Теперь все его сподвижники ушли, все рыцари, нашедшие приют в Крег-Дью. Одни пали в битвах за Шотландию, другие умерли естественной смертью, кто-то теперь жил в более спокойных местах. Некоторые женились, заимели детей, иные хранят верность своим обетам. Но они давно не рыцари, только Артейр продолжал служить Ордену. Четырнадцать лет их связывало духовное родство, а сейчас в Крег-Дью не осталось уже никого, кто имел бы хоть проблеск понимания.

— Тирлах жив, — объявил Сим, приподнимая голову раненого, потом увидел на снегу большое красное пятно и тряхнул лохматой головой. — Хотя почти истек кровью. Вряд ли дотянет до утра.