Джон Голсуорси. Жизнь, любовь, искусство - Александр Козенко Страница 36

«Я уезжаю на 6–7 месяцев за границу – до тех пор, пока мы с Адой сможем пожениться. Ожидание – монстр с головой гидры будет убит, надеюсь, уже в этом месяце тем, что называется “процессом” в так называемом суде.

После нашего возвращения, если вы все еще будете считать нас людьми достойными, я надеюсь, вы посетите нас в том маленьком домике, который я приобрел. Между тем, мой милый мальчик, я расстаюсь с вами с чувством искренней симпатии. Я настаиваю на том, чтобы вы продолжали писать и не унывали.

Нам предстоит пережить любопытный и захватывающий период, так как Ада, слава богу, совсем не то, что можно назвать обыкновенной женщиной, к тому же мы не зря пронесли через все испытания нашу преданность. Любопытно посмотреть, как будут воспринимать все это окружающие. В целом это укрепляет веру в природу человека. На вашем месте я не стал бы об этом рассказывать, пока не закончится процесс. Этот последний, в соответствии с нашей любезной системой, несомненно, будет освещаться в прессе, хотя, как мне кажется, не очень подробно».

По завещанию отца Голсуорси получил большую сумму, чем он рассчитывал ранее. Это стало следствием того, что в 1903 году, когда от него ушла жена, Джон Голсуорси-старший изменил прежнее завещание, значительно сократив долю жены в наследстве и увеличив доли детей. Так, Джон получил двадцать пять тысяч фунтов стерлингов, не облагаемых налогами. Поэтому его годовой доход вырос с четырехсот фунтов до семисот. По условиям завещания через семь лет остатки отцовского состояния следовало в равных долях распределить между детьми. Сыновья унаследовали их целиком, а дочери должны были разделить свои доли с детьми. Это было очень важно для Джона, так как до сих пор те мизерные гонорары, которые он получил за издание своих последних произведений, нельзя было назвать доходами. К тому же Джек с Адой любили путешествовать, а жизнь за границей и длительные переезды требовали дополнительных расходов.

Решив уехать за границу, они первоначально 10 января отправились в Италию. Уже 1 февраля 1905 г. Голсуорси писал Эдварду Гарнету, что, скорее всего, не менее десяти дней их адрес будет «Гранд Отель» в Леванто близ Специи. Он сообщал критику, что ему нужно сделать две с половиной главы, для того чтобы закончить книгу «Собственник». Затем где-то месяц, считал он, уйдет на правку, после чего Ада полностью перепечатает роман, и затем он пошлет роман в Англию. Он также спрашивал мнение Гарнета о названии, учитывая, что главный герой Сомс, конечно, собственник, однако не советовал чересчур ломать над этим голову, так как не хочет, чтобы роман вышел до октября определенно и, может быть, до Рождества, т. е. до тех пор, пока они с Адой не смогут пожениться. В этом же письме Джон приглашает Гарнета в Италию, предлагая встретиться в конце марта в Амальфи. Он обещал обеспечить средствами эту его поездку и просил просмотреть завершенную рукопись его романа. Однако Гарнет в Италию не приехал. Позже Голсуорси вспоминал: «Был замысел написать “Собственник” в сатирическом ключе, он создавался на большом подъеме. Я работал над ним где придется, в самый острый период моей жизни. Две трети романа я писал два года, остальную треть завершил за шесть недель, когда на страницы рукописи сквозь ветви зимних деревьев пробивался бледный свет солнца северной Италии. Я не торопился с публикацией этой книги, я знал, что это будет лучшее из всего, что я написал. Перечитывать его – предложение за предложением – доставляло мне истинное наслаждение, которое, похоже, я могу при желании испытать вновь».

За относительно длительный период проживания на Итальянской Ривьере в Леванто они открыли для себя несколько подходящих маршрутов для прогулок. Утром они, как правило, работали: Джон делал окончательную обработку текста, а Ада перепечатывала его начисто. Днем наступало время для исследования окрестностей. По мнению Ады, вокруг было очень мило, хотя дорога в полторы мили длиной проходила по довольно унылым предместьям. Скучная картина оживлялась крестьянками, стоявшими у своих домов с пряжей: веретено крутилось, и нить постепенно удлинялась под их пальцами. Ада в свободное от перепечатки романа время составляла путеводитель по окрестностям Леванто. По ее мнению, дороги вдоль побережья на север и на юг, особенно на север, были очень живописны. Ада с Джоном часто любовались одним утесом, на вершине которого росли великолепные сосны, и между их золотистыми стволами было видно темно-синее море. Это плато они называли «греческим», подразумевая нечто понятное только им, хотя они никогда не были в Греции.

Из Леванто Джон с Адой поехали в Амальфи. Там был завершен «Собственник». «Вчера я закончил вычитку текста, – писал Голсуорси 20 марта Ральфу Моттрему. – В книге более 100 000 слов, и Беллок называет ее наиболее “значительным” из моих произведений»…

Дни стояли слишком жаркие для пешеходных прогулок. Чем южнее они передвигались, тем меньше им хотелось пешеходных прогулок, хотя и в Сорренто они также много гуляли. После недельного пребывания в Сорренто они на неделю поехали на Капри, где навестили Конрада с женой, которые там отдыхали. Все это время они практически не расставались с Конрадами, затем Джозеф проводил их в Неаполь.

Голсуорси готовил к отправке из Неаполя выверенную рукопись «Собственника» своей сестре Лилиан, которая сразу же бы телеграфировала об ее получении, и тогда второй экземпляр он немедленно отправит Гарнету. И как раз в мае Джон получил от него письмо: «Вы напоминаете мне Одиссея, собравшего у себя на Аддисон-роад странную коллекцию наблюдений над людьми – принесенных с гор, полученных в дорожных каретах, заимствованных у домохозяек и официантов в гостиницах. Могу добавить, что среди своих друзей вы очень популярны, они вас глубоко уважают».

Днем на юге Италии становилось невыносимо жарко, и Голсуорси решили переехать в более северные регионы. Они приехали во Флоренцию. Им был хорошо знаком этот город, а Ада некоторое время жила там с матерью в юности. Столица Тосканы расположилась на обоих берегах реки Арно, широким спокойным потоком текущей здесь по плодородной долине между двумя отрогами Аппенин. В городе много садов, изобилующих роскошными цветами. Четыре библиотеки, одна из которых самая знаменитая, основанная в XV в. Ник. Николи, купленная у него Козимо Медичи и пополненная Лоренцо Великолепным, помещается в здании, построенном Микеланджело. Они содержат ценнейшие коллекции инкунабул и книг, гравюр и пр. Во Флоренции богатейшие музеи (Борджело и др.) и картинные галереи (Уффици, Питти, Академии и более мелкие). Но, главное, Флоренция – сама музей; она в прямом смысле представляет собой собрание памятников архитектуры. Произведения скульптуры разбросаны по ее улицам. Произведениями живописи украшены ее церкви и дворцы. В соборе Санта Мария дель Фьоре, начатом Арнольфо ди Камбио, увенчанном куполом Брунеллески, – скульптуры Донателло, Бен. Майано, Лука дела Робиа, Микеланджело и др., фрески Паоло Учелло и Андреа дель Кастаньо. В наружных нишах соборной колокольни, построенной Джотто, – статуи Донателло. И Баптистерия, и церковь Ор Сан Мишель, и базилика Санта Кроче, где погребены Микеланджело, Макиавелли, Альфьери и много других знаменитых флорентийцев, – фрески Джотто и скульптуры Донателло. В Сан Лоренцо, начатой Брунеллески, – скульптуры Донателло и Вероккио, при ней две сакристии: старая Брунеллески и новая Микеланджело с его же Мадонной и знаменитыми надгробиями Медичи. Дворец Подеста хранит фреску Джотто с портретом Данте. Все эти и многие другие шедевры не ускользали от внимания Ады и Джона. Но в этот раз они недолго пробыли во Флоренции. Их путь лежал в Австрию, где они остановились в отеле «Мендельхоф», принадлежащем гостеприимному семейству Шпретторов, в горах Тироля. В конце мая Голсуорси переехали в Мадонна-ди-Кампальо. Там Аде понравилось меньше, окрестности ей показались скучными и однообразными, да и более дикими: на одной из фотографий виден «медведь, который взирает на расположившуюся неподалеку компанию». Соловьи там «пели круглые сутки», но Ада привыкла к их ночному пению и говорила, что днем предпочла бы слушать «самый громкий крик черного дрозда». Голсуорси продолжал работать над рукописью романа. Еще находясь в Тироле, он узнал о получении сестрой ее первого экземпляра, посланного из Неаполя. Сразу же заказной бандеролью он отправил второй экземпляр Гарнету. Джон писал ему: «Это мой единственный полный экземпляр, и я очень нервничаю из-за него, так как вряд ли у меня хватит мужества привести в такой же вид еще один экземпляр». Он также просил его, чтобы рукопись «тщательно перепечатали под чьим-нибудь особым наблюдением, за что я заплачу дополнительно, так же как и за отправку». Голсуорси с нетерпением ждал мнения Гарнета, и природа как бы предчувствовала ответ: «Из оставшихся двенадцати дней девять лил дождь как из ведра».