Модель и кутюрье - Джулия Тиммон Страница 36

Филип ответил не сразу. Прежде глубоко вздохнул и как-то странно всмотрелся в глаза Софи, словно собирался предложить ей нечто жизненно важное.

— Выходи за меня замуж, — произнес он после продолжительной паузы.

От неожиданности Софи рассмеялась.

— Ты что, шутишь?

Лицо Филипа побледнело и стало таким серьезным, каким она еще ни разу его не видела.

— Нет, я не шучу, — ответил он. — Это предложение — самое тщательно продуманное из всех, что я когда-либо кому-либо делал. И я мечтаю, что ты ответишь на него согласием. — Впервые за много лет Филип почувствовал нечто вроде юношеской робости и опустил глаза. — Я не тороплю тебя. Если не можешь дать ответ сейчас, подумай.

Софи долго молчала, потом вдруг тихо засмеялась, и Филип вскинул голову.

— Я ничего не понимаю, — сказала она. — Каким образом Бобби связан с твоим предложением?

Вассон улыбнулся, и его напряженное лицо вмиг расслабилось.

— Если ты согласишься стать моей женой и жить со мной, мы купим дом с огромным садом и наймем человека, который будет за ним следить. Он же в наше отсутствие будет ухаживать за Бобом. Все очень просто.

Софи опять рассмеялась, потом вдруг вновь притихла, наклонив голову и уставившись на щенка.

Филип смотрел на нее и с ужасом думал о том, что мог навеки ее потерять. В эти мгновения он точно знал, что безумно любит это неземное создание и что никогда уже не почувствует ничего подобного ни к одной другой женщине на свете.

— Я люблю тебя, детка, — само собой слетело с его губ.

Софи медленно подняла голову, повернулась и посмотрела на него так, будто услышала что-то сверхъестественное.

— Я люблю тебя, — повторил Филип твердо. — Люблю настолько, что уже не представляю, как жил до нашей встречи: чем дышал, откуда черпал вдохновение, в чем находил силы.

— Это правда? — просила Софи в ошеломлении.

— Конечно, правда, — ответил он, сдвигая брови. — Ты что, в чем-то сомневаешься?

Софи, краснея, помотала головой, кашлянула — явно из желания как-то скрасить странную неловкость, — и ничего не сказала.

— В чем же тогда дело? — требовательно спросил Филип, начиная всерьез тревожиться. — Ты не питаешь ко мне ответных чувств? Находишь меня просто приятным парнем, с которым согласна работать и не прочь иногда провести свободное время, не более того? Так?

— Нет, — ответила Софи со вздохом.

— Прошу, не мучь меня! — взмолился Филип полушепотом.

Софи смущенно хихикнула.

— Даже не знаю, рассказывать ли тебе об этом… Ты не поверишь или решишь, что я полная дурочка, что любить меня не стоит, — пробормотала она.

— Этого никогда не случится, — заверил ее Филип.

Софи опять вздохнула и потупилась.

— Ладно, расскажу. Видишь ли, в некотором смысле… Вернее, даже в прямом смысле своим приходом в мир моды я обязана тебе.

— Что? — Филип недоверчиво усмехнулся.

Софи метнула в него быстрый укоризненный взгляд.

— Если будешь смеяться, я сейчас же замолчу.

— Хорошо-хорошо, — торопливо произнес он. — Больше не буду.

— Дело в том, что в одно чудесное летнее утро — мне было тогда всего четырнадцать лет — я увидела тебя по телевизору и… И со мной произошло нечто странное, моя жизнь резко переменилась.

Она перевела дух и продолжила говорить, более торопливо и смущенно:

— Я стала часто думать о тебе, читать все, что писали о тебе в газетах, смотреть все передачи, в которых ты мог мелькнуть. Через два года я решила, что непременно заживу когда-нибудь той же жизнью, которой живешь ты, и загорелась желанием стать манекенщицей. В шестнадцать лет на подиум меня ни в какую не пустили бы родители, поэтому я дотерпела до восемнадцати и, лишь проучившись несколько месяцев в колледже, заявила им о своем намерении.

Филип слушал и не верил своим ушам. Рассказ Софи походил на выдумку, прекрасную фантазию, казался чересчур чудесным, чтобы быть правдой. Тем не менее, ему ясно представлялась юная Софи — чистая и свежая, как весенний цветок, — и от осознания того, что уже тогда она знала о его существовании и интересовалась его жизнью, он чувствовал себя бесконечно счастливым.

— Победив на конкурсе красоты, я поступила в Школу модельного мастерства, — продолжала Софи. — Какое-то время поучилась и начала работать.

Она помолчала, очевидно прикидывая, о чем еще рассказать. Филип чувствовал, что пока не должен ничего говорить, и молча любовался ею, с упоением еще и еще раз прокручивая в голове только что услышанное.

Что все это значит? — думал он, боясь поверить в очевидное. Что ей нравятся мои модели? Что я был для нее полудетской влюбленностью и теперь, общаясь со мной, она с удовольствием вспоминает о тех далеких днях? Или… Нет, это было бы слишком здорово…

— Многие ребята из колледжа хотели со мной встречаться и прямо признавались мне в этом, — опять заговорила Софи. — Но никем из них я всерьез так и не смогла увлечься. Не влюбилась даже в Дэвида, настоящего красавца, профессионального спортсмена. Когда-то он тоже работал в «Элит премьер».

Она криво улыбнулась и ласково потрепала по голове дремлющего Бобби.

— Я даже к врачу обращалась, решив, что со мной не все в порядке. Он успокоил меня, сказал, что в знаменитостей влюбляются многие молодые люди и, бывает, подолгу сходят по своим кумирам с ума. А потом встречают на своем пути настоящую любовь и о прежней забывают…

Влюбляются, эхом отдалось в сознании Филипа. Значит, она влюбилась тогда в меня, именно влюбилась. Вот это да! Вот это счастье! А я ни о чем не подозревал, был даже незнаком с нею.

— Я не надеялась, что когда-то стану работать с тобой… или боялась на это надеяться, считая, что это чересчур глупо, — сказала Софи, не сводя глаз с Боба. — А когда услышала от своего агента, что ты хочешь со мной встретиться, чуть с ума не сошла от счастья.

Наступило непродолжительное молчание.

— Если я правильно тебя понял, — пробормотал Филипп, — ты… ты влюбилась в меня в четырнадцать лет?

— Ты правильно понял, — ответила Софи, еще ниже наклоняя голову.

— А потом… Что произошло с твоими чувствами потом? Что стало с ними сейчас, по прошествии шести лет, после нашего знакомства? После того как мы… начали вместе бегать по утрам, отдыхать, так сблизились? — спросил Филип негромко и очень взволнованно. — Что-нибудь изменилось?

— Да, изменилось, — прошептала Софи. — Теперь, когда тебя нет рядом, я ощущаю себя неполноценной.

— Правда? — с трепетной нежностью спросил Филип.

Софи засмеялась, медленно подняла голову и впервые за последние несколько минут взглянула на него.