И всё-таки я люблю тебя! Том 1 - Елена Харькова Страница 36

А в это время Вера, воспользовавшись тем, что Соня била Сёму, убежала в ванную. Быстро закрыв дверь на щеколду, она наконец-то почувствовала себя в безопасности. Соня, увидев свой промах, попробовала выбить дверь ванной, но не смогла. Она матюгнулась и, хлопнув входной дверью, ушла.

Вера подождала немного и только когда решила, что опасность точно миновала, робко приоткрыла дверь ванной, огляделась и вышла из своего укрытия. Сони не было. В комнате на полу, согнувшись в три погибели, лежал Семён Иванович. Он поскуливал и восхищённо шептал:

– Эх, что за женщина! Вот это женщина!

Вера в ванной сняла платье и попыталась застирать пятна от масла. Слёзы душили её.

«Ну что за жизнь у меня! За одни сутки меня били и оскорбляли уже второй раз!!! И уже второй раз я невольно разрушила чужую жизнь. Видно, права Инна, непутёвая я женщина».

Семён Иванович, несмотря на то что Вера рассорила его с любовницей, сдержал своё обещание. Уже на следующий день он устроил её на работу в ЖЭК маляром. Веру поселили в общежитии в комнату к женщине с красными огрубевшими руками и усталым взглядом. Трудовую книжку и паспорт Вера пообещала принести на днях.

Так печально закончилась её жизнь в том красивом доме с полированной мебелью, кожаными диванами и белоснежной ванной. Но Вера не жалела об утерянном комфорте, ведь в том доме не было главного – не было душевного спокойствия, а следовательно, не было и счастья. Вот когда Вадим вернётся, он снимет квартиру, и они будут жить пусть не так богато, зато очень счастливо.

«Ох, скорее бы Вадимка вернулся! Ой, какая же я глупая! – осенило Верочку. – Он же должен на похороны отца приехать! Обязательно должен! А вдруг он уже дома?! Надо срочно ехать туда!»

Вера вскочила с кровати и стала собираться.

«А если его ещё нет, а я заявлюсь? Представляю, что мне свекровь наговорит!»

Вера опять села.

«Надо позвонить Инне. Её муж должен знать, приехал Вадим или нет».

Вера спустилась к вахтёру и позвонила подруге.

– Инночка, ты не знаешь, когда Вадим приедет? – сразу спросила она.

– Он не приедет. Мне Гадёныш сказал, что твоего мужа пока не отпускают сюда.

– Кто сказал? – переспросила Вера, решив, что не расслышала правильно.

– Гадёныш, муженёк мой.

– Ой, Инна, за что ты его так? Вы что, поссорились?

– Ещё чего! Просто мне нравится его так называть, вот и всё.

– Но ты же раньше называла его Красавчиком.

– То было раньше. Он тогда был моим кавалером. А теперь он моя собственность, так что я могу называть его как хочу. Он, правда, об этом не догадывается. Я его вслух называю Пупсиком. Представляешь, прыщавый, долговязый пупсик! – прыснула Инна. – Да ладно, что мы всё о нём разговариваем? Расскажи лучше, как всё у тебя с начальником ЖЭКа сложилось? Помог он тебе?

– Да, – коротко ответила Вера, не желая вдаваться в подробности вчерашнего позорного вечера.

– Он к тебе не приставал?

– Нет. Всё нормально.

– Вот видишь, я же говорила, что он мужик порядочный и скромный. Даже слишком.

«Я бы так не сказала», – подумала Вера, но не стала ничего Инне рассказывать. Всё-таки она была обязана Семёну Ивановичу, ведь он ей действительно очень помог.

После этого Вере пришлось полчаса выслушивать рассказ Инны о свадьбе. В конце разговора Инна сказала, что похороны Николая Ефимовича будут в субботу.

– Пойдёшь?

– Конечно. Он же мой родственник. А ты Инна, пожалуйста, узнай, когда же Вадим приедет, ладно?

– Естественно. Не век же тебе по общагам мотаться. Как только что-нибудь узнаю, так сразу тебе сообщу. Я же твоя подруга. А кто же, кроме меня, будет тебе в беде помогать?! Не горюй. Скоро всё у тебя наладится, – сказала Инна, в душе не разделяя такого оптимизма. Но надо же было подбодрить Веру.

– И ещё, Инна, у меня к тебе просьба. Созвонись с Глашей и возьми у неё мой паспорт и трудовую книжку. Она знает, где всё лежит. Только постарайся, чтобы свекровь об этом не узнала. Хорошо?

– Конечно. Всё будет чики-пуки. Не переживай.

На следующий день Вера встретилась с Инной и взяла у неё документы. Кроме того, Инна дала ей немного денег. Они сейчас Вере ох как пригодились! Инна отвела подругу в кафе и пыталась поболтать, но из Веры в этот день слова нельзя было вытянуть. Она сидела с таким печальным выражением лица, что Инне это вскоре наскучило, и она быстрее отправилась к более весёлым и беззаботным друзьям.

Похороны планировались на Новодевичьем кладбище. Вера к дому не рискнула подъехать, а пришла прямо на кладбище. Из-за того, что долго не могла дождаться автобуса, Вера чуть не опоздала. К тому же она оббежала почти половину кладбища, пока искала место похорон. Когда она наконец-то нашла, оказалось, что гроб уже закопали. Вера протиснулась сквозь многочисленную толпу и увидела, как свекровь, за эти несколько дней постаревшая лет, наверное, на десять, как подкошенная чуть не упала на только что насыпанный холмик. Её вовремя подхватили под руки двое мужчин. Она беззвучно плакала. Только плечи её тряслись от сдавленных рыданий. Анна Брониславовна только сейчас, потеряв мужа, вдруг поняла, как, оказывается, она сильно его любила. Она не представляла теперь своей жизни без него – без его властного спокойного голоса, без его мудрых суждений да и, чего греха таить, без его высокого положения в обществе. Анне Брониславовне казалось, что у неё оторвали, просто с мясом вырвали часть её самой. Ведь она была всегда лишь тенью Николая Ефимовича. Она была значима лишь только потому, что он был значим. А кто она теперь? Вдова. Бывшая жена бывшего большого человека. Кому теперь она будет нужна? Никому! Анна Брониславовна прекрасно понимала, что почти все из многочисленных высокопоставленных гостей и их жён уже через несколько дней после похорон напрочь забудут о её существовании. Она выбыла из их круга. Она уже никто. И от этого её страдания были ещё невыносимее.

И тут Анна Брониславовна сквозь пелену горя и слёз увидела её.

Вера стояла в цветастом платье, в котором она ушла тогда из дома, так как у неё не было денег купить чёрный траурный наряд. Рыжие волосы блестели на солнце всеми оттенками яркого пламени. Щёки от бега у неё раскраснелись, глаза блестели. Весь вид Верочки, как показалось Анне Брониславовне, демонстрировал радость, торжество. Свекровь решила, что эта рыжая клоунесса специально пришла на кладбище, чтобы позлорадствовать, посмеяться над ней. Да и цветы – разноцветные астры – были предназначены, казалось, не для похорон, а для праздника. Вера ведь не знала неписаных правил похоронного ритуала. Поэтому пришла в чём могла да и купила около метро самый дешёвый букет. Ей ведь надо было экономить. Зарплату она получит только в конце месяца, а у неё осталось всего двенадцать рублей. Вере казалось неважным, как она выглядит, ведь она знала, что её печаль гораздо более искренняя, чем лживые слёзы под чёрными вуалями на красивых шляпках присутствующих дам. Вера подошла к могиле и положила цветы на холмик. Её скромный букет выделялся ярким пятном среди огромного количества шикарных пурпурных роз и зелёных еловых венков, обвитых чёрными и красными атласными лентами. Вера почувствовала, как глаза всех присутствующих испепеляют её презрением и ненавистью.