Провинциальный роман - Наталия Шумак Страница 36

Арина кивнула и прислонилась к стене. Напротив на посту сидела свирепого вида медсестра и отчитывала глупо улыбающихся практиканток из медучилища. С матерком и жалобами на какую-то стерву Вальку прошли санитарки, волокущие громадные узлы грязного белья. Жизнь отделения продолжалась.

— Арина!

Пробасил Виктор Иванович. Она отклеилась от стены, чтобы войти в кабинет. По коридору шел человек. Ей не было видно лица, но линия плеч, силуэт, легкий плывущий шаг — не могли принадлежать никому иному. Нет.

— Ты…

Он приблизился, громадный, хищный, загорелый брюнет.

— Девушка, что случилось? Вы смотрите на меня как на привидение.

Из ординаторской выглянул Виктор Иванович.

— Ну, где ты?

Арина все еще не в состоянии говорить, кивнула и пошла ему навстречу, продолжая коситься на опешившего мужчину. Как она могла, как посмела обознаться. Память сыграла скверную шутку. Стоило поблизости оказаться мало-мальски похожему незнакомцу, и она чуть не ударилась в истерику. Глупость какая.

— Арина, да что с тобой? Шевели ногами. Наталья Николаевна, не рано вы ее выписываете?

Не без труда она очнулась. Пробормотала.

— Нет, нет, все в полном порядке.

— Ты хотела поблагодарить доктора.

Она чего-то собиралась? Растерянно проблеяв пару вежливых фраз, смутившись и ощущая себя полной идиоткой. Тем не менее Наталья Николаевна казалась чрезвычайно довольной. Арина поняла, что ничего не понимает. Или сообразила, что ничего не соображает.

— Ну, вот теперь мы пойдем. До свидания.

Наталья Николаевна взлетела со стула, проводила к дверям. Она сияла ярче, чем начищенный тульский самовар. Виктор Иванович кивнул небрежно и вышел в коридор. Арина влеклась за ним как овечка за пастухом. Брюнет разговаривал с древней старушкой в пестром байковом халате, заметил Арину, и глаза у него вновь стали полу задумчивыми и полу испуганными. Закончился коридор, началась лестница. Два этажа вниз, затем направо. В вестибюле дежурил Димочка.

— Помоги девушке одеться.

— Так точно!

— И не паясничай. Не в цирке служишь.

Уткнувшись черной мордой в ступени, точно псина в хозяйскую ладонь, у крыльца дремала «Волга».

— Поехали.

За стеклом мелькнули облупившиеся стены больницы.

— Сначала на рынок.

— Рынок так рынок. Хоть на край света, если шеф прикажет.

— С виду полный идиот, но водитель отменный. За это и держу.

Виктор Иванович объяснял это Арине, игнорируя сладко улыбающегося Димочку. Было видно, что к парню он привязался и сердится не всерьез.

— А где Петрович?

— Уехал жить в деревню. К корням его потянуло на старости лет. Продали квартиру, купили дом в родной глухомани, детей забрали, блажит Петрович, фермера строит из себя.

Пританцовывающие на морозце старухи, торгующие разной мелочью, образовывали коридор вдоль которого надо было пробраться, чтобы попасть в крытый центральный рынок. Красные морщинистые лица разной степени безобразия и привлекательности, потрепанные теплые платки и шали на головах и поясницах, огромные, чтобы три пары шерстяных носок полезло — валенки. Дребезжащие голоса несли ругань, шутки-прибаутки и деловые реплики. Арина ждала в машине. Смотрела, как Димочка скачет вокруг своего представительного хозяина, вдвоем они проследовали между рядами бабушек и исчезли из виду. Приторно-карамельная песенка советовала ничего не бояться, «ведь я рядом всегда». Арина не умела обращаться с приемником и вынуждена была слушать это непотребство. Две старухи неподалеку схватились между собой. Никто не пытался их остановить. Наблюдали хихикая, или шли мимо, игнорируя безобразную сцену. Парень, одетый как бандит, рявкнул что-то грубое и двумя точными пинками опрокинул импровизированные столики, сооруженные из деревянных ящиков, накрытых клеенкой. Старухи расцепились и бросились подбирать товар.

Практическая психология в действии. Подумала Арина. Блюститель порядка провел рукой по волосам, откинул голову и девушка с ужасом узнала его — Альбертик. Герой половины школьных романов, генеральский сынок, спортсмен и красавец. Единственный кто не издевался над ней, но и не заступался, разумеется. Альбертик подхватил у одной из пенсионерок яблоко, подбросил, ловко поймал, откусил, повернулся и перехватил напряженный взгляд из черной «волги». Он сморщился, призадумался на мгновение и узнал. Отступив на шаг развел руки и пожал плечами. Блестящий театральный этюд на тему «А что делать? А кому сейчас легко?» Двадцать семь. Ему двадцать семь лет, как и мне. Ну и итоги, у звезды и парии. Одни нули в числителе и знаменателе. Карма. Просто карма. Альбертик подмигнул, накинул на голову капюшон, шагнул в сторону и исчез не хуже голливудской звезды в первосортном боевике. Разок в нескольких шагах отсюда мелькнула прямая спина, и все.

В радиоволнах плескался муж Аллы Борисовны. Арина всем назло верила, что он боготворит свою половину на самом деле, а не ломает хорошо оплачиваемую комедию. Они даже слегка поспорили из-за этого с Георгиной неделю назад. Кто-то постучал в стекло.

— Да?

Незнакомый парень протягивал сложенный вдвое лист бумаги.

— Просили передать.

— Мне?

— В этой черной «волге» есть другие девушки?

Арина приоткрыла дверцу и взяла записку, ни секунды ни сомневаясь в том, что она от Альбертика. Посыльной ушел, Арина сидела тупо уставясь на совершенно нетронутую поверхность листа.

— Полный сюрреализм.

Жизнь, как оказалось, подбрасывает не только многочисленные гадости и редкие радости. В ассортименте имелись сюрпризные моменты и странности. Данный случай тянул на большой знак вопроса. Арина неторопливо и тщательно сложила самолетик, распахнула дверцу и, хорошенько размахнувшись, отправила его в свободный полет.

— Резвишься?

Спросил Виктор Иванович, водружаясь на законное переднее сиденье.

— Самую капельку.

— Молодец. Скажи Димочке твой адрес. Заедем на полчасика.

— То есть?

— Ну, надо же тебе вещи ненужные оставить, а нужные взять.

Жизнь продолжала забавляться и удивлять.

— Ничего не понимаю. Вы разве не просто домой меня везете?

— Для «просто» хватило бы водителя. Мы тебя везем… А я не говорил? Старею. Мы тебя везем по совету твоего лечащего врача, кстати, в санаторий. Отдохнешь хорошенько, восстановишься, а уж потом за дело. Но ты не думай, что я Санта Клаус. Тебе в комнате ящик поставили, глянешь для меня кой-какие бумаги, напишешь свое мнение. Это вроде небольшого экзамена. Идет?

— Экзамены в санатории? Нечто новое в реабилитирующем процессе.

— Жизнь не стоит на месте. Да ты не пугайся. Не высшей же математикой заниматься будешь. Просмотришь документы, поразмыслишь. Сделаешь выводы. Даю тебе две недели. Я как раз в Москву еду и еще кой-куда. Вернусь и сразу к тебе.