Мажор  - Эмилия Грин Страница 35

«Злата, он любит тебя»

Бегло взглянула на безучастное лицо Феликса, ощутив, как язык липнет к нёбу.

Господи, что за клоунада?! Терпеть не могла выпячивание чувств напоказ, и это публичное признание в любви на глазах у сотен незнакомых людей…

Тем временем Громов, в одной руке сжимая увесистый букет роз, а в другой – микрофон, замер в центре баскетбольной площадки, вкрадчиво улыбаясь.

– Друзья, сегодняшнюю победу я посвящаю самой лучшей девушке на свете. Родная, спасибо, что все эти годы ты рядом со мной. Злата, солнышко, я люблю тебя.

Щеки порозовели, когда почувствовала на себе сотни любопытных взглядов, непроизвольно жмурясь от фотовспышек.

– Эй, Златка, иди к своему мужику! – шикнула на меня Карина, подталкивая к лестнице.

На негнущихся ногах, под бурные овации и одобрительные возгласы, доносившиеся со всех сторон, спустилась вниз, стараясь не грохнуться в обморок от волнения. Любая другая на моем месте была бы счастлива, получив такой невероятный сюрприз. Вот только я почувствовала себя участницей главной телестройки страны, как будто все чувства вывернули на изнанку.

– Любимая…. – громогласно произнёс Андрей, вызывая очередные бурные аплодисменты зала.

Он притянул меня к себе и нежно поцеловал, вручая букет. Наверняка потратил последние деньги на эти футболки. Обняла парня за шею, устремляя взор поверх его плеча, а затем поджала губу, почувствовав, как коленки подкашиваются.

Железнов стоял прямо напротив, расстреливая нас пулеметной очередью убийственных взглядов. Бах! Бах! Бах! На поражение. Одна ладонь баскетболиста словно невзначай касалась моего изображения на футболке, в то время как вторая лежала плотно сжатой на бедре.

Совершенно не вовремя вспомнила нашу совместную ночевку. Как спокойно и одновременно неспокойно было с ним под одним одеялом. Феликс подмигнул, а затем пулей вылетел из зала.

– Лёха уйдет в клуб, так что комната в полном нашем распоряжении до утра… – прошептал на ухо мой парень, и я натянуто улыбнулась.

* * *

Первая половина пар прошла как в тумане. Безрезультатно пыталась сосредоточиться на монотонной болтовне преподавателя по философии, но так и не смогла заскочить на скоростной поезд его лихих мыслей.

Внутри был полнейший раздрай. Вчерашний сюрприз, а потом и романтический вечер, плавно перетёкший в ночь, только сильнее спутал мои эмоции.

В наших с Андреем отношениях всё вернулось на круги своя, но я никак не могла обрести то самое окрыляющее ощущение счастья, которое не покидало с ночи после выпускного. В груди словно потухла лампочка. В одночасье стало неуютно и темно.

С отвращением посмотрела на нетронутую тарелку с салатом и, залпом допив сок, не дожидаясь возвращения Карины, поспешила из университетской столовой. Нужно было еще успеть освежить в памяти некоторые цифры из последней лекции по истории журналистики – старшекурсники предупреждали, что преподавательница ставит зачет автоматом самым активным студентам.

Пискнуть не успела, когда сильные руки обвили талию, одним рывком утягивая меня в тёмный закуток, где располагалась мини типография.

– Что ты творишь?! – холодно отчеканила, обращая на однокурсника возмущенный взгляд.

Но Феликс и бровью не повел, продолжая с силой двенадцатибального шторма утягивать за собой. Он зловеще хмыкнул, распахивая самую дальнюю дверь и заводя внутрь. Насколько я знала, типография не работала по будням, поэтому риск встретить кого-нибудь был минимален.

– Я думала, ты перестал вести себя как козел, – прошипела, стараясь выдернуть запястье из мертвой петли рук.

– Увы. Демоверсия хорошего парня закончилась… – сухо отозвался Железнов, практически вжимая меня бёдрами в оштукатуренную стену.

– Чего тебе надо, Феликс?

– Ну что, оценила сюрприз? Наверное, сразу потекла, как только увидела целую баскетбольную команду в дешманских футболках с Ali-eхpress? – серо-гранитные глаза сверкнули огнём когда я, задыхаясь от гнева, со всего размаха залепила нахалу звонкую пощечину. Но его это только сильнее раззадорило. – Хочу ещё, золото. Дай мне почувствовать эмоции! – прохрипел мажор, сокращая и без того смешное расстояние.

От его тела исходил вулканический жар. Мои щеки окрасились румянцем, а внизу живота появилась приятная истома.

– Да пожалуйста! – выплюнула слова в жалких сантиметрах от самодовольного лица, отвешивая новую оплеуху. На этот раз Феликс сглотнул и, заведя руки мне за спину, низко прорычал.

– Хорошо вчера потрахались? – полные губы парня презрительно искривились.

Они все хотели, чтобы я нарушила табу и начала говорить. Ну, что же…

– Прекрасно. Он заставил меня кончить три раза подряд… Я так громко стонала, что вся общага слышала… – невинно улыбнулась, лизнув кончик указательного пальца.

Взгляд Железнова ожесточился. На лице поселилось какое-то варварское выражение. Только мне не было страшно. Напротив, отчаянно хотелось ощутить всё, что сулит его праведный гнев.

Боже!

– Что он с тобой делал?! – бесновато осклабился студент, парализуя остекленевшим взглядом.

– Где мы только не трахались. На столе, на подоконнике, в душевой, рискуя быть обнаруженными… У Андрея такая фантазия, знаешь ли… – беспечно хмыкнула, с видом маленькой девочки посасывая палец.