Резанов и Кончита. 35 лет ожидания - Татьяна Алексеева Страница 35

Он взял ее руку в тонкой белой перчатке и поднес к своим губам. Порыв ветра в очередной раз взъерошил пышные волосы девушки, и они взвились над ее головой бурными черными волнами. Она попыталась поправить их, вновь потерпела в этом неудачу и улыбнулась.

– Я буду ждать, – прошептала девушка едва слышно. – Обещаю.

– Только пока не говорите ничего родителям сами, – предупредил ее Николай. – Это должен сделать я.

– Конечно же, я сделаю все, как вы скажете!

И они снова зашагали, не говоря друг другу ни слова, но теперь их молчание было не напряженным, а мирным и доверительным. Они молчали просто потому, что все самое важное между ними было уже сказано.

Обратно на свой корабль Резанов ехал в полном смятении, и в конце концов, чтобы хоть немного собраться с мыслями, он вышел из экипажа немного раньше и зашагал к порту пешком. Однако это ему почти ничем не помогло: мысли все равно путались, сменяя одна другую и не давая командору сосредоточиться ни на минуту. «Эта девочка меня любит! – с ужасом думал он. – И я только что пообещал на ней жениться! Господи, я предал Анну, я предал наших детей!!! Даже если комендант мне откажет, а он точно это сделает, я же все равно им изменил! А ведь я не могу допустить, чтобы мне отказали, если это произойдет, с покупкой зерна точно ничего не получится, мне вообще откажут от дома, я вынужден буду уехать из города… А если Аргуэльо согласится? Как я буду жить с девушкой, которую не люблю?! Ведь это и по отношению к ней тоже будет предательством! Или не будет? Или я все-таки хочу быть с ней вместе, все-таки тоже люблю ее?..»

Он был уже неподалеку от порта. Можно было еще побродить по окрестностям или снова выйти на берег океана, но Резанов уже понимал, что и это не поможет ему прийти в себя и начать рассуждать спокойно и здраво. Как было бы здорово с кем-нибудь посоветоваться, с отцом, с Державиным, с Гедеоном! Но никого из них не было рядом, да и если бы даже у Николая была возможность обратиться к ним, вряд ли они смогли бы подсказать, что ему делать. Потому что правильного пути из того тупика, в который он себя загнал, не существовало вовсе.

Дойдя наконец до «Юноны» и поднявшись на палубу, Николай почти сразу столкнулся с Георгом – тот как будто специально поджидал его у трапа. Вид у него был совсем жалкий и несчастный, однако, приглядевшись к командору и заметив, что, сам он выглядит совершенно растерянным и не находящим себе места, врач воспрянул духом и в его глазах промелькнула слабая надежда.

– Что-то случилось, господин Резанов? – спросил он настороженно.

– Пока ничего… Но завтра случится… – вздохнул Николай Петрович и сочувственно положил руку на плечо своему молодому другу. Тот уставился на него совсем испуганным взглядом, и Резанов, не желая мучить влюбленного юношу, поспешно продолжил:

– Мы с дочерью Аргуэльо поняли, что любим друг друга. Завтра я поеду в крепость просить ее руки.

Лангсдорф молча опустил голову. «Ну вот и все, нет у меня больше верного и надежного товарища, – понял Николай. – Еще один человек, которым я пожертвовал…»

– Ну что ж, господин Резанов, я желаю вам счастья, – с огромным усилием выдавил из себя Георг. – Скажите, я вам сегодня больше не нужен?

– Нет, Георг, на сегодня ты свободен, – стараясь не смотреть в его страдальческие глаза, – ответил Николай. – А если я тебе вдруг понадоблюсь, то я буду у себя в каюте.

– Как скажете, – кивнул молодой человек и направился к своей двери. Резанов проводил его грустным взглядом и тоже прошел к себе. В каюте он долго сидел на койке, обхватив голову руками и даже не пытаясь ни о чем думать. Анна и Кончита, обиженный Георг и голодающие жители Ново-Архангельска, непреклонный комендант Аргуэльо и беспомощно разводящий руками губернатор Баранов кружились у него перед глазами в каком-то сумасшедшем танце. И перед каждым из них он был виноват, хотя вовсе не желал никому из них ничего плохого!

«Все, хватит! – промучившись так с полчаса, прикрикнул на себя Николай. – Что сделано, то сделано. Жителей колонии надо накормить, без твоей помощи они вымрут – вот что главное! А все остальное – это уже не такие важные проблемы. Кончита тебя любит, а ты ее – нет, но она от этого не умрет и ничего ужасного с ней не случится. Как и со всеми прочими. Хватит думать об их обидах и слезах, думай о тех, кому по-настоящему плохо! Если для того, чтобы они выжили, тебе надо жениться на этой девочке – ты женишься, если надо убедить ее папашу, что ты любишь его дочь – ты разыграешь перед ним влюбленного. Вот и все. О другом ты будешь думать, когда закупишь еду и отвезешь ее на Аляску. Когда будешь твердо уверен, что там больше нет голода».

Он решительно встал с койки и подошел к висящему на стене парадному костюму. Завтра его снова придется надеть и каким-то образом сделать так, чтобы выглядеть еще лучше, чем на балу…