Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун Страница 34

— Ладно. Я вижу, у тебя нет желания говорить со мной о своей даме. Тогда, пожалуй, мы могли бы перейти к тому, что привело нас обоих сюда.

Передернувшись от последнего глотка виски, он обернулся к Анастасии:

— Да, нужно приступать, на рассвете у меня есть дела.

Она охнула, тревожно расширив глаза:

— Адриан…

— Элинвик. Кто же еще? — отмахнулся он, опережая ее вопрос.

Покачав головой, она снова уселась на диван.

— Он дождется, что все узнают о вашей маленькой группе.

— Я знаю. Думаю, и отец знал об этом. Всегда считал Элинвика неподходящей компанией.

— Твой отец был суеверен, но обладал умом и дьявольской хитростью. Я уважала в нем это качество.

Анастасия Локвуд была единственным человеком, кто, не являясь членом Братства, знал о Хранителях. Ни Блэк, ни Элинвик не имели представления о ее существовании и о том, что она в курсе дел. Отец посвятил любовницу во все. Это говорило, прежде всего, о том, насколько он доверял Анастасии. Спустя десять лет со смерти отца она по-прежнему хранила тайну.

«Эта маленькая шлюшка из Ист-Энда не проболтается ни одной живой душе, если знает, что так для нее же лучше. Я сделал для нее все, но могу все разрушить и вернуть туда, откуда взял, в жалкую лачугу».

Предыдущий герцог Сассекс не заслуживал ничего от той женщины, для которой «все сделал». Тем не менее ей была известна тайна, проклятие для Адриана. Он не раздумывая доверил бы ей жизнь, впрочем, она и так держала ее в своих руках.

— Адриан?

— Извини, боюсь, я задумался.

Стоит прекратить с выпивкой. В голове путалось, а он не любил, когда чувства и мысли выходили из-под контроля. Но, признаться, ему понравилось онемение, разлившееся внутри. Он не думал о Люси по крайней мере вот уже две минуты.

Шагнув к буфету, плеснул еще виски и наблюдал, как янтарная жидкость расплескалась через край, пролившись на полированный палисандр. Когда он вновь повернулся, Анастасия внимательно смотрела на него.

— Когда мы встречались две недели назад, ты принес тревожные вести. Надеюсь, вам удалось продвинуться в поисках Орфея?

Кивнув, он стал мерить шагами комнату, нуждаясь в движении, в то время как алкоголь давал забвение чувствам и замедлял горячее течение крови в жилах.

— Да, — не слишком уверенно произнес он и кивнул, — да, продвинулись. Но боюсь, Блэку и Элинвику удалось в этом смысле больше, чем мне.

— Из-за того, что ты поглощен изучением совсем других вещей, насколько я себе представляю? — сказала она со смехом, к которому он присоединился.

— Да, пожалуй, ты права.

— А у меня мужское общество вызывает небольшой интерес с того времени, как ты обеспечил мое будущее. Я поняла, что скучаю.

— О? — удивился он. — А магазины, балы?

— Я не из тех, кого развлекает излишняя роскошь. Ты знаешь об этом, но я прощаю тебя. Так вот. Я просто умираю от скуки. Но… — потянувшись, она взяла сумочку, открыла и вынула блестящий предмет, — на прошлой неделе я была на балу, где произошла одна впечатляющая встреча. Совершенно очаровательный незнакомец нашел меня в темном углу зала, вручив вот это.

Она перебросила предмет, а когда он поймал и рассмотрел его, стакан с виски чуть не выпал из его руки. То была золотая монета с изображением лавровой ветви и лиры.

— «Дом Орфея».

Она победно улыбнулась:

— Точно. Я побывала там дважды. Моим спутником был… Скажу только, что он занимает достаточно высокое положение в небольшом клубе и склонен довольно свободно говорить под влиянием любовного влечения.

— Анастасия… — с трудом выдавил он. — Это очень опасно. Тебе нельзя ввязываться в эту игру.

— Хватит. Не хочу, чтобы ты выговаривал мне, как ребенку. Я знаю, что делаю. Помогаю тебе. Так же, как пыталась поддерживать твоего отца.

— Прекрати это немедленно.

Она подскочила с дивана, уперев руки в бока.

— О! Ты не смеешь! — выпалила она. — Не вздумай рассказывать мне о том, что я могу делать, а что нет. Я знаю, чем рискую, и принимаю это.

Анастасия была родом из трущоб Сент-Джайлза. Чувство опасности было ей знакомо с самого детства, но она обладала сверхъестественной способностью ее избегать, была терпелива и умна, могла бы принести много пользы, проникнув в закрытый клуб. Как джентльмен, он не позволит делать это. Но Хранитель остро нуждается в ее помощи.

— Пока ты придумываешь достойные поводы, чтобы удержать меня от этого шага, позволь, я расскажу, что мне удалось узнать.

Потирая в пальцах рельеф, выбитый на монете, он отхлебывал из бокала, внимательно глядя на Анастасию.

— Ну так вот. Моего знакомого зовут Эрос, — с содроганием сказала она. — Греческий бог любви не имеет к нему никакого отношения, но он им себя представляет, а я подыгрываю, это лучше развязывает ему язык.

Адриан вздрогнул. Он предпочел бы не касаться подобных тем, но стоило потерпеть, чтобы узнать, что удалось выяснить Анастасии.

— Это реинкарнация старого Клуба адского пламени. Устраивают пиры, оргии, играет прекрасная музыка. Многочисленные оргии, сдобренные новинкой сезона — оккультными сеансами. Можно обратиться к прорицательнице, побывать на спиритическом сеансе, опиум и абсент делают видения более яркими, как и все прочие впечатления.

Он хотел прервать Анастасию, но она подняла руку, призывая молчать:

— Две ночи назад прошла церемония посвящения. Я оказалась в числе приглашенных. Орфей — их хозяин, ему принадлежит клуб и право принимать новых членов.

Адриан понимал, куда она клонит.

— Ты будешь получать информацию из первых рук. О его слабостях, передвижениях. Это может быть полезно для тебя и других Хранителей. Полагаю, со временем смогу ввести туда и тебя.

Он покачал головой, разглядывая монету:

— Не знаю, это может оказаться небезопасно.

— Знаешь ли, жизнь — это азартная игра. Уверена, это тот случай, когда стоит рискнуть и сделать ставку. Согласен?

Он клялся жизнью хранить чашу, выполнять свои обязанности, не позволять злу проникнуть в их ряды.

«Никогда не рассказывай о том, что знаешь. Никогда не говори, кто ты. Никогда не теряй веру в цель, ибо царство, к которому мы стремимся, нуждается в тебе и твоих сыновьях», — сказала она, повторяя слова присяги Братства.

— Я помню, — тихо произнес он, вспоминая, как его отец, старый маркиз Элинвик и граф Блэк принимали ее. Их сыновья тоже там были.

Он до сих пор чувствовал на теле ожог от клейма с эмблемой Братства, помнил, как извивался и корчился на каменной плите. Он завопил, звук эхом отозвался от потолка зала масонской ложи, священного места, где Братья веками приводили к присяге своих сыновей.