Сейчас и больше никогда - Анастасия Соловьева Страница 34

– От улицы Обуха, – быстро поправила Саша – ее коробило от новых старомосковских названий.

На мгновение какая-то часть ее существа, преодолевая время и расстояние, резко двинулась вперед. Она не представила, не вообразила – она вдруг увидела себя хозяйкой квартиры на Воронцовом Поле. Двухкомнатной, переделанной в трех. Хозяйкой неполноценной трехкомнатной квартиры и женой Дмитрия. Хозяйкой и женой? Женщиной, варящей борщ, жарящей котлеты, ворчащей на домашних?.. Опять в ее жизни, в ее судьбе что-то упорно не желало сходиться.

Жена и хозяйка… Боже, какие строгие, чинные слова! Но какое отношение они имеют к ней, Саше? Наверное, такое же, какое Москва середины девяностых – к Москве ее детства, а мальчик из девичьих грез – к реальному Дмитрию. Саша почувствовала, что заблудилась. «Но почему? – допытывалась она у самой себя. – Ведь реальный Дмитрий – тот человек, с которым мы ездили в Салазкино… О нет, с этим я готова на все!»

– Вечерком я еще позвоню тебе! – попрощался Дмитрий. – Сейчас поеду посмотрю, чего они там предлагают.

Вечером он долго и подробно рассказывал о новой квартире, но Саша почти не слышала его слов – ее опять снедало то странное, не поддающееся логическому объяснению беспокойство. Она вдруг заподозрила: их отношения буксуют. После Салазкина надо было навсегда остаться вместе или уж… расстаться совсем. Надо было ехать с ним в Москву. Наплевать на «Bête noire» и на гимназию, вместе взятые… Устраиваются же люди в Москве. Снимают квартиры, находят работу. Пока не купили, могли бы снять.

«Что же это получается? – рассуждала Саша, ворочаясь с боку на бок жаркой бессонной ночью. – Полжизни мы мечтали друг о друге. Потом судьба смилостивилась и неизвестно за какие добродетели и подвиги подарила нам шанс. Тогда зимой в Москве мы убедились, что созданы друг для друга. И теперь в Салазкине… Так чего же нам ждать еще? Квартиры? А может, дворца хрустального?

Нет, если пренебрегать этим шансом, этим подарком… судьба разозлится и отнимет его. Мы опять потеряем друг друга, или… а что «или»? Или вдруг Димка в один прекрасный момент забудет меня. У него, между прочим, жена в Москве».

Утром, не обращая внимания на гневные выкрики секретарши, Саша зашла в шефинин кабинет.

– Я бы хотела вам сказать…

– Я в курсе, – буднично перебила начальница. – Мне звонили из гимназии.

– Откуда?

– Да из гимназии! Сказали, что по вашей инициативе сорвано интервью.

– По моей инициативе?!

– Ну не разыгрывайте тут передо мной! – одернула шефиня грубовато. – Председатель попечительского совета пожаловалась, что вы прервали разговор буквально в середине, повели себя крайне невежливо, обещали вернуться, но…

– Да, все так и было, – безразлично ответила Саша. – Но я пришла не за этим. Мне нужно получить расчет.

– Как мне вас понимать? – Шефиня сняла очки и в упор взглянула на нее.

– Я хочу уволиться. – Саша и без того с трудом переносила ее общество, а этот долгий немигающий взгляд больших темных глаз кого угодно повергнет в трепет!

– Девочка моя дорогая! – сделав глубокий вдох и набрав полные легкие воздуха, заговорила шефиня. – Ну что, скажите на милость, что с вами происходит?! Я понимаю, вы молоды, но ведь уже не так, чтобы…

– Я бы хотела получить расчет, – тихо и настойчиво повторила Саша.

– А я бы очень хотела предоставить его вам, не будь… Не будь Нелли моей ближайшей подругой!

– А Нелли Константиновна тут при чем? – удивилась Саша.

– Потому что, уволившись из «Bête noire», вы сейчас же вскарабкаетесь на шею к ней! Чем еще вы будете жить? Вы и ваш ребенок?

– Я уеду в Москву.

– Вас там ждут? Вы уверены? А может, вы уборщицей поработать хотите или на рынок пойдете торговать?! Это вы-то, с вашими-то амбициями!

– Я уже решила – переезжаю в Москву. Мне нужен расчет.

– В Москву, в Москву! – ораторствовала шефиня и вдруг добавила на полтона тише: – А мне, между прочим, известно, чем так притягательна для вас Москва.

Саша покраснела.

– Да, известно! В провинции живем!.. И я по-матерински пыталась сохранить вас от столичного соблазна. Помогла переориентироваться, найти другую тему… другую нишу. Вместо вас в Москву Вику Петелину посылала! У нее семья, маленький сын… Ради вас старался весь коллектив!

– Но теперь мне надо уволиться, – не сдавалась Саша.

– А знаете что? – спросила вдруг шефиня с легкой улыбкой. – Хотела я вас уберечь от соблазнов… а может, делать этого и не стоило… Сами-то вы как думаете?

Саше осталось только пожать плечами.

– Поэтому поезжайте-ка вы, девочка моя, в Москву завтра же. Не как ищущая заработка провинциалка, а как корреспондент «Bête noire». Обозреватель «Столичного ревю». Ну как, вы довольны?

– Все-таки я хотела бы…

– Это всегда успеется! – перебила шефиня. – Сначала поезжайте, хорошенько разведайте обстановку. А может, он… ваш избранник не так и сильно обрадуется вашему переезду, как это кажется отсюда – издалека.

– Нет, я знаю!.. – начала Саша горячо.

– Вот знаете, а лишний раз убедиться не помешает!

В течение часа Саша получила все необходимое для московской командировки и вечером следующего дня уже сидела в номере «Зари», ожидая появления Дмитрия.

Боясь, что их опять настигнет салазкинское наваждение, они поспешно вышли из номера. В тот вечер им предстояло посмотреть две квартиры. Про одну – на Воронцовом Поле – Дмитрий уже говорил Саше по телефону. Другая – стандартная двушка – находилась на углу Цветного бульвара и Садового кольца. С нее-то они и начали.

Обитателям квартиры – высокой, молодой еще, как решила Саша, женщине и ее двум взрослым детям – не терпелось поскорее отделаться друг от друга. Не терпелось-то в основном детям, а женщина, должно быть, по привычке шла на поводу у своих отпрысков. Они, однако, считали ее поведение естественным. А дочь даже, ничуть не стесняясь посторонних, громко выражала тотальное неудовольствие:

– Это значит у Ваньки будет своя квартира, а мне придется ехать с тобой? В однушку?!

– Не кричи, – виновато бубнила женщина. – Есть недорогие двухкомнатные, на окраине.

– Значит, мы в недорогую двухкомнатную на окраине, а Ванька – в суперлюкс и только в этом районе?!

– А те чё, завидно?! – лениво полюбопытствовал брат. – Или еще чё?

– Прекратите! – в сердцах прикрикнула на них мать.

Еще раз с ненавистью взглянув друг на друга, рассерженные молодые люди разбрелись по разным углам. Саша прошла на кухню за девушкой.

Кухня показалась ей тесноватой из-за того, что почти половину пространства занимал громоздкий диван-уголок, обитый бордово-сиреневым гобеленом. На окне висели лиловые шторы, а на стене – тарелка и фотография недовольной девушки в изящной металлической рамке. Саша назвала бы кухню уютной, если бы не уличный грохот – окна квартиры выходили на Садовое кольцо.