Вкус греха - Мерилин Паппано Страница 34

А вот если он покинет город (и пообещает никогда не возвращаться), то получит от Реймонда пятьсот долларов. Такой огромной суммы Уилл никогда в жизни не видел. На эти деньги он вполне сможет уехать куда-нибудь подальше и еще жить довольно долго — во всяком случае, так ему тогда казалось. А поскольку было ясно, что мисс Роуз не верит ему, то ничто уже не держало его в Гармонии. Поэтому весенним вечером он приехал к Реймонду, взял деньги и дал обещание навсегда покинуть город.

Деньги закончились через несколько месяцев. За это время Уилл привык спать под открытым небом, добывать еду на чужих огородах и браться за любую работу, посильную для восемнадцатилетнего парня. Он привык ходить голодным и грязным. Он утратил последние остатки гордости. Гордость — слишком большая роскошь для голодного.

Уилл со вздохом закрыл чемодан и затянул ремни. И вдруг услышал стук в дверь. За стеклянной дверью стояла Селина — вспотевшая, разгоряченная, желанная. Обеспокоенный тем, как напряглось его тело при ее появлении, он грубо велел ей уходить.

Разумеется, она не оставила его в покое. Разве может что-нибудь быть в порядке в этот день?

Она попросту открыла дверь и вошла.

— Я только на минуту. Принесла тебе кое — какие книги. — Селина заметила чемодан, и холщовая сумка соскользнула с ее плеча на пол. — Куда-то собираешься? — с неодобрением поинтересовалась она.

Он глянул в сторону открытого шкафа и поднялся.

— Как видишь.

— В чем дело?

— Мне не сидится долго на одном месте.

— А как же мисс Роуз?

— Что — мисс Роуз?

— Она в курсе?

Уилл пожал плечами.

— А как же работа?

— Мы с тобой прекрасно знаем, что она выдумала эту работу для того, чтобы дать мне занятие. Рабочие отлично справятся без меня.

Селина смотрела на него, не находя слов. Ему было бы, пожалуй, приятно видеть это выражение на ее лице, если бы только он был в состоянии радоваться чему-либо. Она не просто изумлена, она шокирована. Она не в восторге от его отъезда, от того, что в ее маленький тихий городок вернутся мир и согласие.

— Она объяснила, что ей от тебя нужно? И ты из-за этого уезжаешь? — настойчиво продолжала Селина.

Уилл не ответил.

— Вчера ты говорил, что в долгу перед ней. Сейчас ты больше так не думаешь? — В голосе Селины слышался нарастающий гнев. — Как так можно, Уилл? Ты чувствуешь себя обязанным только тогда, когда это тебе удобно? Когда от тебя ничего не требуется? — Она помолчала, давая ему возможность ответить, но он молчал. — Ты приехал, когда она позвала тебя. Она поверила, что ты поживешь здесь какое-то время. Ты обещал ей заняться восстановлением дома. И вдруг сегодня на тебя что-то находит, и ты уезжаешь. Ты опять убегаешь из-за своей трусости.

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь, — пробормотал Уилл и взял чемодан.

— Так почему ты передумал?

— Не твое дело.

— У тебя неприятности?

Он горько усмехнулся. Ну правильно, она подумала то, что должна была подумать. Все ждут, что рано или поздно он вступит в конфликт с законом.

— Дорогая моя, у меня ни одного дня не обходится без неприятностей.

— Это связано с Робинсонами?

Он угрожающе навис над ней.

— Я уже говорил тебе: мои дела тебя не касаются.

Селина глубоко вздохнула, стараясь расслабиться. По дороге из библиотеки домой она думала только об одном: она скоро увидит Уилла. «Может быть, размышляла она, — стоит пригласить его поужинать вместе?» Селина даже всерьез рассматривала мысль о том, чтобы попытаться его соблазнить. Ей не могло прийти в голову, что она придет лишь для того, чтобы навсегда с ним проститься. Селина не представляла себе ближайшее будущее — несколько недель, а то, чем черт не шутит, и месяцев — без него. Конечно, она знала, что в один прекрасный день он уедет. Но не так же внезапно.

И ничего не сказать… Вообще… ничего.

— Значит, ты бежишь от неприятностей? В прошлый раз тебе было восемнадцать, так что это можно было понять. Но сейчас тебе тридцать четыре года, Уилл. Ты когда-нибудь повзрослеешь? Ты когда-нибудь научишься решать свои проблемы по-мужски? Ты когда-нибудь перестанешь убегать от трудностей?

— Ты сама не знаешь, о чем говоришь, — еще более мрачно повторил он.

Селина вздохнула. Он прав. Она не может даже гадать, в чем состоят его неприятности и какая сила гонит его прочь.

Но она не хочет, чтобы он уезжал. Она хочет уйти с ним. Но даже если он позволит ей, у нее недостанет смелости.

Да. Она в самом деле не знает, о чем говорит.

— Но… — Селина сделала шаг вперед. — Без тебя тут все пойдет по-другому.

Уилл не отвечал, лишь зло и отчужденно смотрел на нее.

— Подожди…

Торопливо, чтобы он не успел догадаться, чтобы самой не потерять мужество, она подбежала к нему, положила ладони ему на плечи и поцеловала его.

Поцелуй вышел неловким из-за ее робости и его холодности. Но и этого поцелуя было достаточно, чтобы Селину пробрала жаркая дрожь. Она почувствовала, какое горячее и греховное наслаждение может он ей дать. Если захочет.

Селина опустила руки, шагнула назад, повернулась на каблуках и вышла. Пересекая двор, она чувствовала на себе тяжелый взгляд Уилла.

Войдя к себе, она включила кондиционер, потом прошла в ванную и плеснула себе в лицо холодной водой. Только после этого взглянула в зеркало и солгала себе, что глаза ее блестят из-за холодной воды. Слезы тут ни при чем.

Как все это глупо. Она едва знает Уилла. Неужели взаимное притяжение имеет такую неодолимую силу? Любой мужчина, столь же агрессивно — сексуальный, повлияет на женщину точно так же, в особенности на женщину, столько времени остававшуюся одинокой.

Нет, бесполезно обманывать себя. Она не хочет, чтобы он уехал. Ей будет не хватать его. И истина заключается в том, что такого влияния на нее не оказывал ни один мужчина.

Селина не стала раздергивать занавески и открывать жалюзи, прошла на кухню, перекусила, потом села у включенного телевизора. Только приняв душ и переодевшись в легкую ночную рубашку, она открыла жалюзи на окне возле кровати.

Солнце уже зашло, и на темном небе мерцали первые звезды. В домике для гостей было темно и тихо. Даже в сгустившихся сумерках Селина видела, что дверь дома закрыта. Куда же теперь отправится Уилл? Знает ли он обычно, куда едет? Или просто бредет куда глаза глядят, пока ему не понравится какое-нибудь местечко?

Что он постоянно ищет? Что именно может заставить его задержаться? Работа? Кров над головой? Возможность провести несколько дней или недель без преследования полиции? Красивая женщина?

Себя Селина давно привыкла считать «довольно хорошенькой» — как ее часто называли другие. «Младшая дочка Хантеров довольно хорошенькая, да, а сестру ее вы видели? Вот Викки…» Селина никогда не могла равняться с Викки ни миловидностью, ни живостью и легкостью нрава. Викки была прелестной юной девушкой, потом привлекательной молодой дамой, потом просто красивой женщиной. Селина же очень долго оставалась гадким утенком. Она была долговязой, костлявой, неуклюжей и плоской столько времени, что уверовала, будто такова уж ее судьба.