Знак розы - Лейла Мичем Страница 34

Перси вернулся через несколько недель и прислал записку. Мэри жадно прочла ее, надеясь, что он назначит время, когда заглянет к ней, но послание, написанное мелким, летящим почерком, лишь уведомляло ее о том, что он благополучно вернулся домой и, скорее всего, будет занят неотложными делами еще какое-то время. Испытывая острое разочарование, Мэри не смогла сдержать иронический смешок. Теперь Перси узнает, что это такое - с головой погрузиться в семейный бизнес.

Еще через несколько дней на него свалилась дополнительная ответственность - Джереми серьезно повредил голову. Перси пришлось взять на себя управление компанией. Мэри с сожалением вынуждена была признать, что Перси вряд ли смог бы выкроить для нее время, учитывая его занятость и ее напряженный н непредсказуемый график. Словом, вышло так, как они и хотели, - оба получили возможность понять, смогут ли они жить друг без друга. Стало очевидно, что смогут.

К середине ноября деловая активность в Сомерсете замерла. Распаханные поля лежали под снежным покрывалом, и арендаторы вместе с Мэри получили долгожданную передышку. Она отклонила приглашения Уориков и ДюМонтов на обед по случаю Дня благодарения, надеясь, что сможет уговорить мать сойти вниз и попробовать фаршированную индейку со всеми полагающимися специями и гарниром, приготовленную Сасси. Но Дарла отказалась, поэтому Мэри, Сасси и Тоби съели праздничный обед на кухне, отправив наверх матери поднос с ее порцией.

Приближалось Рождество, столь же унылое и безрадостное. Перси, время от времени присылавший Мэри коротенькие записки (телефона у Толиверов не было), пригласил ее на рождественский бал в загородном клубе, но она отказалась наотрез, написав, что ей просто нечего надеть. «Мне все равно, даже если ты наденешь мешок из-под картошки, — написал он ей в ответ четким и резким почерком. — Для меня ты самая красивая девушка на свете ».

Олли заставил ее согласиться на маленькую церемонию в сочельник.

— Я не приму отказа, — заявил он. — Мы с Перси заглянем к тебе накануне Рождества с подарками и шампанским. Так что надень лучшее выходное платье, крошка Мэри, и попроси Сасси приготовить ее замечательные крекеры с сыром. В восемь часов будет удобно?

Мэри распорядилась насчет крекеров с сыром и даже украсила маленькую елочку в гостиной. Готовясь к праздничному вечеру, она сделала маникюр и долго отмокала в горячей, благоухающей ароматическими солями ванне. Она надела то самое платье из темно-зеленого бархата, в котором Ричард Бентвуд впервые поцеловал ее под омелой, и с помощью Сасси уложила чисто вымытые сверкающие волосы в высокую прическу. У матери Мэри одолжила жемчужные сережки и ожерелье и, подойдя к зеркалу, чтобы оценить результаты трудов, едва узнала свое отражение.

Аналогичный казус случился с Олли и Перси.

— В чем дело? — рассмеялась Мэри, открыв дверь и увидев изумление на лицах друзей. — Вы что же, никогда не видели девушку в бальном платье?

Мэри сделала вид, что не замечает их пристальных изучающих взглядов, — Перси старательно сохранял невозмутимость, а на лице Олли явственно читалось восторженное благоговение. Испытывая неловкость и чувствуя себя оленихой, из-за благосклонности которой два самца готовы вот-вот сойтись в схватке, Мэри старательно избегала их внимания, поскольку недостаток опыта не позволял ей справиться со щекотливой ситуацией.

— Олли, какой ты внимательный! — воскликнула она, развернув его подарок — изящный серебряный карандашик, стилизованный под дамскую брошь. — Ты вспомнил о том, что я постоянно оставляю свои вещи где попало. — Мэри вынула карандашик из чехла. — Теперь я постараюсь не потерять эту прелесть. — Она поднялась с кресла, чтобы поцеловать друга в круглую румяную щеку.

Перси презентовал ей кожаные дамские перчатки, изящные, но в то же время очень прочные. Скрытый подтекст этого подарка заставил ее вспыхнуть.

— Я очень ценю твою заботу, Перси, но они слишком хороши, чтобы использовать их по назначению.

За манжету одной из перчаток была вложена записка, но Мэри притворилась, что не замечает ее. Она прочтет ее потом, когда не будет ощущать на себе пристального взгляда Перси.

— Напротив, для твоих рук они недостаточно хороши, — сказал он и так посмотрел на нее, что у Мэри сердце замерло в груди, когда она наклонилась к нему, чтобы поцеловать в щеку, как н Олли.

В свою очередь Мэри подарила Олли томик стихов Оскара Уайльда, его любимого писателя, а Перси получил иллюстрированную энциклопедию североамериканских деревьев.

Когда вечер закончился, девушка проводила гостей до двери, причем Перси явно хотел остаться и перемолвиться с нею словечком наедине.

— Жаль, что тебя с нами не будет, — сказал Олли.

— Быть может, в следующем году.

Мэри улыбнулась, стараясь, чтобы друзья не догадались о том, как ей одиноко. Они направлялись к Олли, где Абель устраивал ежегодную рождественскую вечеринку для друзей с женами и детьми. Мэри казалось, что прошло уже много-много лет с тех пор, как ее собственная семья - мать, закутанная в меха, и она сама в белой лисьей шубке и шапочке в тон - взявшись за руки, шагала на вечеринку, а потом возвращалась домой, распевая «Тихую ночь» [11]под усыпанным яркими звездами небом.

— Ловим тебя на слове, Мэри, — произнес Перси, и она вдруг обнаружила, что жалеет о том, что он не назвал ее старым ненавистным прозвищем.

После того как они ушли, Мэри несколько мгновений стояла у двери, прижавшись к ней спиной и вслушиваясь в их разговор, пока они удалялись по подъездной дорожке. А потом, подавленная и расстроенная, вернулась в гостиную, поворошила угли в камине, чтобы они быстрее прогорели, и отнесла остатки шампанского на кухню, где и вылила его в раковину.

Собрав подарки, Мэри поднялась к себе в комнату, села у окна и развернула записку Перси. При свете луны она прочла: «Для рук, целовать которые я хочу всю жизнь. С любовью, Перси».