Освобождение Атлантиды - Алисия Дэй Страница 33

Потихоньку ей в голову пришла ужасающая мысль. Она опустила руку, сжимающую горло, и слепо уставилась на ярко-красную кровь, запятнавшую ее пальцы и ладонь.

Она попыталась найти ответы в испуганном сознании своей хозяйки, но все, что она могла увидеть — это меч, приближающийся к ней — нет, направленный на беременную женщину. Служанке просто не посчастливилось оказаться на пути меча, когда сумасшедший человек занес меч над плечом, приготовившись напасть. Кто бы он ни был, он, буквально говоря, перерезал ей горло, и теперь прямо перед ней рожала беременная женщина.

И она не могла сделать абсолютно ничего. В своих видениях она была всего лишь созерцателем неспособным изменить то, что случилось давным-давно в далеком прошлом. Все что она могла сделать, просто страдать от боли и молиться, чтобы видение быстрее ее покинуло.

Женщина на полу снова закричала. Она упала на бок и притянула к себе колени, свернувшись калачиком, будто пыталась убежать.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите! — выкрикнула она, откидывая с лица перепутанные волосы.

Ее спутанные синие, как полночь, волосы, осознала Кили. Что если эта женщина имела отношение к Джастису? Она попыталась, несмотря на все, что она знала о видениях, заставить тело своей хозяйки подойти к женщине. Помочь ей, несмотря на очевидный ужас служанки.

Но это было все равно, что двигать пирамиду только силой разума. Она не могла повлиять на то, что было давно и уже прошло. Не важно, как сильно она этого хотела.

Когда схватки отпустили, женщина с синими волосами смогла приподнять голову и осмотреть комнату. Кили сделала то же самое и задохнулась. Вдоль стен стояли мраморные колонны, и один конец комнаты украшал золотой трон. Значит, она, по всей видимости, находится в дворцовом тронном зале.

Но она была не одна.

Как она могла его не заметить? Мужчину, стоящего перед троном. Его темные волосы, аристократические черты и королевские отличия так сильно напоминали Конлана и Вэна, и она узнала меч, который он держал. Тот самый, что швырнул ее в пропасть.

Только теперь он был покрыт ее кровью. Притягиваемая каким-то отвратительным очарованием, Кили уставилась на доказательство того, что этот мужчина перерезал ей горло. Горло ее хозяйки.

Их горло. Чернота начала заволакивать ей глаза, и она не знала, то ли попытаться остаться в сознании, то ли надеяться, что потеря сознания вырвет ее из видения. Потеряет ли ее хозяйка сознание?

Накажет ли ее мужчина с мечом, если она потеряет сознание?

И так как Кили не могла воздействовать на прошлое, она испытывала всего лишь головокружение своей хозяйки, конечно же, возникшее от страха и потери крови?

Беременная женщина закричала — долгий крик, наполненный страданием и безнадежностью. Она посмотрела на мужчину, умоляя его оттуда, где она свернулась калачиком на холодном, твердом полу, совсем одна.

— Помоги мне. Умоляю тебя. Ребенок рвется на свет, сейчас.

Отдаленно Кили осознала, что она каким-то образом слышала и понимала древне-атлантийский язык. Звучание языка было почти музыкальным; казалось неправильным использовать такой прекрасный язык, чтобы описывать такие страдания. Резкость английского языка подошла бы больше.

— Разве ты не видишь, что мне больно? О, помоги мне, ублюдок.

Три схватки одна за другой накрыли женщину, боль своим весом прижала ее спину к полу. Ее живот напрягался, явно твердый, как камень, во время каждой схватки. Но независимо от того, что должно было произойти, это, казалось, не происходило.

По крайней мере, насколько знала Кили. Она нерешительно взглянула на ноги женщины, голые под какой-то шелковой юбкой, молясь, чтобы головка ребенка еще не показалась.

Нет еще. Но Кили заметила кое-что новое. Кое-что, что она не заметила с самого начала из-за шока. Кожа на ногах и руках женщины была цвета слоновой кости с еле заметным оттенком бледно-голубого цвета. Она не человек. Она даже не атлантийка. Она была чем-то … другим.

Схватки, казалось, снова отступили, и теперь женщина только всхлипывала, лежа на полу. Кили еще раз напрасно попыталась заставить свою хозяйку подойти к женщине и помочь ей. Но страх служанки был слишком велик, чтобы позволить состраданию перейти в движение.

Гнев охватил сознание Кили сверкающей стрелой, и у нее возникла единственная очень решительная мысль: если ей удастся выжить после этого видения, она проткнет Джастиса его же собственным мечом.

Король Тупица, наконец, заговорил:

— Не могу поверить, что ты посмела заявиться ко мне со своим ублюдком, Эйбхлинн. После того, что вы с Анубизой со мной сотворили, тебе повезло, что я не убил тебя прямо там, на полу, где ты лежишь.

Беременная женщина оскалила зубы и почти зашипела на него, незнакомый звук рикошетом отразился от стен.

— Это была не я. Это всегда была не я. Я была такой же пленницей, как и Вы, Ваше Величество. Если ты, всесильный король Атлантиды, не смог противостоять Анубизе и ее контролю над сознанием, как на это могла надеяться простая девушка-нереида?

Она откинула голову назад, сжимая зубы, но потом сдалась и издала стон, когда снова наступили схватки. Когда она снова смогла дышать, она продолжила.

— Ты знаешь, что Нереиды видят лицо предназначенной им истинной любви в своих видениях. Поверь мне, если я говорю тебе, что никогда не видела твоего лица. Я тоже была принесена в жертву ревнивой навязчивой идее Анубизы, хотя я не стану из-за этого меньше любить нашего ребенка.

Смущение короля почти преодолело ярость, из-за которой окаменели черты его лица. Всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы дать Кили небольшую надежду, что он поможет женщине.

— Если то, что ты говоришь, правда … — начал он, но потом покачал головой. — Но, нет. Это не имеет значения. Я не стану воспитывать побочного ребенка, рожденного от умственного насилия богини вампиров, как своего.

Когда другая волна схваток нахлынула на Эйбхлинн, что-то произошло, что никогда прежде не случалось в видениях Кили. Она заговорила своим собственным голосом, говорила то, что думала она сама, но это шло в разрез с инстинктами хозяйки тела, в котором она находилась.

— Ты — не король, а одно название, — закричала она хриплым голосом. — Конлану и Вэну стало бы стыдно, если бы они узнали об этом. Ты должен помочь этой женщине, прежде чем она родит своего малыша прямо у тебя на полу.

Король зарычал и поднял свой окровавленный меч, делая шаг в сторону Кили, но в комнату вошло новое действующее лицо. Дрожащий, но решительный женский голос раздался за спиной Кили.

— Да, муж мой. Мы должны помочь ей. Немедленно позови Верховную Деву Храма Нереид, чтобы принять роды.

Кили почти боялась попытаться посмотреть, кто это говорил, хотя она догадывалась, что это была мать Конлана и Вена.

— Спасибо, — прошептала она, своим кровоточащим раненым горлом.