Женщины французского капитана - Жаклин Санд Страница 33

Судя по виду лейтенанта, он вправду сожалел, что вынужден оставить столь приятное общество, однако долг есть долг.

Проводив собутыльника взглядами, Сезар и Трюшон посмотрели друг на друга.

– Ну? – произнес журналист. – Какое у вас ко мне дело?

– Все ждали, когда можно будет спросить?

– Я же видел, что вы не желаете говорить при нем.

– Конечно. Какому адъютанту понравится, если я начну торговать его маршалом?

– Ха! – воскликнул Трюшон, потрясая пустым стаканом. – Я так и знал! Вам нужна моя помощь?

– Тише, прошу вас. Это не такое дельце, чтобы о нем кричать. И я еще не оговорил условия. Я все вам рассказываю, однако не хочу видеть ни в «Ла Пресс», ни в любом другом издании ни строчки об этом. Внутреннее армейское дело, и оно не должно выплыть на суд общественности ни при каких обстоятельствах. Я уже нарушаю приказ, вовлекая вас, но помощь мне необходима. Вы меня понимаете?

– Цена высока, – поморщился журналист. – А что даете взамен?

– Беседу с маршалом Сент-Арно. Конфиденциальную. Я договорюсь.

– И беседу с генералом Боске или хотя бы с вашим полковником, – тут же принялся торговаться Трюшон. – Ну, и еще Канробер годится. Они все от меня отмахиваются, а мне нужно кормить какими-то сведениями редакторов и читателей. Согласны?

– По рукам.

– Тогда излагайте.

– Не здесь. Или вы не видите, сколько вокруг ушей?

– Дорогой мой виконт, это все кошмарно пьяные уши!

Сезар захохотал, что делал достаточно редко, а отсмеявшись, заметил:

– И тем не менее я предпочту мою комнату, где нас никто не услышит.

– Тогда нужно захватить еще пару бутылок.

– Согласен, – от вина не хотелось есть и стало вроде бы получше.

Трюшон направился за бутылками, а Сезар, набросив мундир, пошел к двери; однако, к сожалению, просто так виконту уйти сегодня из «Первого бастиона» было не суждено.

За столом у самого выхода сидел не кто иной, как Задира Пьер, судя по его мокрой фуражке, он только что пришел; когда Сезар приблизился, лейтенант де Бриссон поднял голову, а увидев виконта, застыл, словно кобра перед прыжком. Затем медленно поднялся.

– Вот вы мне и попались, сударь, – процедил он, покачиваясь, – и теперь не уйдете.

– Вы пьяны, – холодно сказал ему Сезар, – уберитесь с моей дороги.

– Я? С дороги франтика, заполучившего место моего друга? С дороги франтика, который пороху не нюхал? Я был с маршалом в Шеласе в сорок пятом году, ты, модник! – де Бриссон ткнул в Сезара пальцем. – Я помогал загонять арабов в пещеры и запускать туда дым! Неужели думаешь, что тебя испугаюсь?

– Ну, хватит, – произнес виконт и, молниеносным движением схватив лейтенанта за воротник рубахи (мундир уже валялся где-то на забросанном объедками полу), поволок его к выходу, благо тот располагался рядом. Солдаты расступились, ничуть не заинтересованные дракой. Коль офицеры мутузят друг друга, лучше держаться подальше.

Виконт вытолкнул де Бриссона на улицу, под свет качающегося фонаря. Дождь падал с невидимого неба унылой мелкой моросью, от которой кожа покрывается мурашками. Задира Пьер едва не упал, однако, устояв на ногах, повернулся к виконту в ярости; сапоги лейтенанта скользили по грязи.

– Да как ты смеешь, ты, великосветский ублюдок?! Думаешь, я не знаю про тебя? Жан мне сказал! Ты полковника задобрил, чтобы попасть на местечко второго адъютанта!

– Остынь, – посоветовал ему Сезар. – Твой друг де Кормье получил капитанское место.

– Это да, получил, да только потому, что второй мой друг издох! А теперь ты явился, сидишь на его месте за полковничьим столом, говоришь с дамами! Ублюдок!

Все-таки он был пьян, очень пьян. Сезар с тоскою подумал, что толку от Задиры Пьера не добьется. Тот не сознается, даже если именно он прикончил своего приятеля-картежника. И то, что в обществе называется конструктивным диалогом, к этой пьяной скотине неприменимо.

Любопытно, что Инесс де Кормье ни словом не обмолвилась о лейтенанте де Бриссоне, который ходит у ее мужа в таких хороших друзьях. Не знала или брезговала? Виконт вспомнил ее прохладную красоту и решил, что, скорее, второе.

– Лейтенант де Бриссон, а почему вы не в полку? – холодно спросил Сезар. – Насколько мне известно, он стоит у Старого форта.

– Не твое дело! Будешь драться со мной! – трясущейся рукой Задира Пьер вытащил из болтающихся ножен саблю. – Подходи! Ну!

– Виконт, послушайте, – раздался сзади голос Трюшона, – неужели вы его не прикончите? Или хотя бы не проучите? Я слушаю, и мне кажется, что этот господин вас оскорбляет.

– Мне тоже так кажется, – вздохнул Сезар и шагнул вперед, вытаскивая оружие.

Он не желал драться и полагал, что битва будет короткой. Так и вышло. Пара взмахов клинком – и сабля Задиры Пьера полетела в глиняное месиво, уныло в нем испачкавшись. Чего Сезар не ожидал, так это того, что пьяный лейтенант, зарычав, будто зверь, кинется на него и ударит со всего размаху. К несчастью, удар пришелся прямо под ребра, в разнесчастный шрам, беспокоивший виконта вот уже третий день. Охнув, Сезар согнулся пополам, чудом удержав саблю, однако это не являлось преимуществом: следующий удар, по спине, свалил его в грязь. Виконт слышал, как Трюшон что-то возмущенно кричит, и видел, как Задира Пьер стоит, нависая, и за ним белая стена с вкраплениями ракушек (очень, очень много ракушек, как же все-таки называется этот распроклятый камень?..), и заносит руку для удара, и кажется, что время замедлилось.

А потом на стене, рядом с головой лейтенанта де Бриссона, вырастает фонтанчик белой пыли – такой выбивает пуля, ударяясь в не слишком твердый камень, и Сезар понял, что это действительно пуля.

Он не стал медлить, а из последних сил дал Задире Пьеру подножку, и тот, не ожидавший от поверженного противника подобной подлости, повалился на него сверху, ругаясь и беспорядочно молотя кулаками. Доставалось в основном грязной луже, но и по виконту пара тумаков пришлась. Вторая пуля выбила углубление напротив того места, где только что находился де Бриссон, и Сезар крикнул хрипло журналисту, бросившемуся было помогать:

– Ложитесь! Стреляют!

Однако больше выстрелов не последовало; Сезар лежал на спине, не имея сил сдвинуть с себя обмякшего, но продолжавшего ругаться Задиру Пьера, тоже, по всей видимости, утратившего боевой запал. На лицо сверху, из темноты, начинавшейся сразу за фонарем, падал дождь, уже более крупный; капли ударяли по коже с каким-то особенным остервенением, как будто им также все окончательно и бесповоротно надоело.

– Э! Весь мундир запачкали, – Трюшон склонился над Сезаром, вглядываясь в его лицо. – Снять с вас этого клоуна?

– Снимите.

Журналист неожиданно легко взял Задиру Пьера за плечи и отволок в сторону, прислонив к столбу.