Тысяча и один день - Рената Тревор Страница 33

— А-а! Так он и с Пэт живет тоже? — изумилась Нэнси. — Поверить не могу, что ты примирилась с этим.

— Мама, пожалуйста! Пэтти с Оливером сейчас в Норвегии. А Говард временно снимает ее квартиру, вот и все. Повторяю, мы с ним просто встречаемся.

Для самой Синди осталось загадкой, кого она сейчас пыталась убедить в этом.

— Так, значит, Пэтти, все-таки немного поумнела, не так ли?

Синди раскрыла рот от удивления.

— Поумнела? Я едва ли считаю…

— Едва ли считаешь? — удивилась мать. — Да это лучшее, что можно было придумать в сложившихся обстоятельствах, дорогая моя. Запомни: любовь — ключ ко всему. Очень хорошо, что твоя подруга, наконец прислушалась к зову сердца. Ну, ладно, не нужно делать вид, что ты так шокирована. Тебе не хуже меня известно, что эти двое значили друг для друга.

— Но Оливер…

— Стремился сделать карьеру и, естественно, ему хотелось, чтобы супруга поддержала его выбор. Таковы почти все мужчины. Но поверь мне, милая, твоя Пэтти добилась бы чего угодно, если бы с самого начала правильно разложила карты. Я ведь тоже была на их свадьбе, помнишь? И от меня не укрылось, какими глазами Оливер смотрел на нее. — Нэнси взглянула на дочь, и та поняла, куда клонит мать.

— А как же быть с карьерой Пэт? — возразила она. — А ее выбор? Знаешь, что? Давай закончим эту тему, ладно?

— Нет, не закончим. Ты никогда не задумывалась над тем, что именно я выступаю инициатором очередного разрыва с партнером? А почему? Да потому, что я умею постоять за себя. Большинство же мужчин не могут с этим так просто смириться. Все это автоматически означает, что они мне не подходят. — Нэнси нагнулась к дочери поближе. — Расскажи-ка мне вот что. Она сбежала к нему в Норвегию или он сам приехал сюда за ней?

— Он приехал.

— Я так и знала.

— И все же, пока трудно представить, что будет дальше.

Но Нэнси жестом прервала дочь и улыбнулась.

— Пойми, дорогая, если ты встречаешь мужчину, без которого просто не можешь обойтись, то в твоем перечне предпочтений наступает хаос, и приходится все переставлять с места на место. Карьера — это неплохо, но разве не замечательно дожить до старости с человеком, который тебя любит? В сравнении с этим любая карьера, какой бы блестящей она ни была и каких бы выгод ни сулила, просто бледнеет.

Синди слушала, немало удивленная страстью, с которой ее мать произнесла эти слова.

— Мы давно — с тобой так откровенно не говорили, — призналась она.

— Слушай дальше, — сказала Нэнси. — Для меня главным человеком в жизни был твой отец, недаром же я до сих пор ношу его фамилию. А встречавшиеся после него мужчины — не в счет. И, поверь, мне пришлось нелегко с ним. Видеть, как он медленно умирает, буквально гаснет у тебя на глазах, — такого и врагу не пожелаешь.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом. — Синди погладила ее руку, лежащую на столе.

— Так вот, пойми теперь, — вытирая набежавшие слезы, продолжала Нэнси. — Мне никогда бы не хотелось вновь испытать подобную утрату и боль. Может быть, по этой причине я и выходила замуж за тех, кто не мог ужиться со мной. — Она попыталась улыбнуться. — То есть, жила без всяких обязательств. В каком-то смысле это даже можно назвать развлечением. Но такая жизнь все-таки не по мне. Для счастья этого недостаточно. Ты тоже не должна довольствоваться такими отношениями. — Ее губы дрогнули, и она вдруг с удивительной силой стиснула кисть дочери. — В том, что стареешь в одиночку, мало веселого, Синди. Кто знает, может быть, мне еще и повезет в любви. Хотя, конечно, уже поздно и мистер Правильный мужчина, наверное, навсегда прошел мимо меня. Во всяком случае, я возвратилась в Ноксвилл, поскольку хочу быть с тобой. Надеюсь, что как-то впишусь в твои планы?

Синди встала из кресла, крепко обняла мать и вытерла слезы.

— Конечно, мамочка! Я ведь так люблю тебя. — Теперь Нэнси представлялась ей едва ли не идеальным собеседником. — Мне хотелось бы поговорить с тобой о Говарде.

Глаза матери заблестели от слез.

— А я-то боялась, что ты не попросишь об этом.

— Он… — начала дочь, — он сказал, что любит меня.

— Но ведь это замечательно!

Синди улыбнулась, впервые дав себе возможность на самом деле поверить в это.

— Да, — проговорила она под влиянием какой-то неведомой силы. — Я знаю, он действительно любит меня.

— Так в чем же тогда дело?

Синди уныло проследила за взглядом матери.

— Все происходит как-то уж слишком быстро.

— А он что, давит на тебя, заставляет выходить за него замуж? Или между вами есть еще нечто такое, от чего ты ощущаешь дискомфорт?

— Да нет же. Он признался мне в любви только сегодня утром.

Нэнси восхищенно хлопнула в ладоши, но потом, вспомнив что-то, испуганно посмотрела на дочь:

— Тогда что же, получается, я ворвалась к вам в момент признания?

— Нет-нет! Это произошло потом, когда ты пошла готовить кофе, — торопливо сказала Синди и улыбнулась. Но ее улыбка тут же медленно растаяла. — Правда, говоря об этом, он был немного рассержен. Думаю, что я…

— Переиграла, не так ли? — спросила Нэнси. — Дорогая моя, если он тот, кто тебе нужен, то не следует превращать серьезные отношения в игру.

— Я не играла! — запротестовала Синди. — Просто мне показалось, что все развивается слишком быстро. То есть — вот только недавно он вытащил меня из постели Пэтти, а сейчас — не успела я оглянуться — мы уже живем вместе.

— Хотелось бы услышать поподробнее насчет первой части, — встрепенулась Нэнси. — Но позволь-ка мне прежде спросить тебя кое о чем. Сколько, по твоему, времени может пройти, пока один человек по-настоящему влюбится в другого?

— Я… — начала было Синди, но тут же замолчала. Она понятия не имела, что ответить, поскольку никогда раньше не задумывалась об этом.

Мать дотронулась до ее локтя, и Синди ощутила нежное тепло мягкой ладони.

— Ведь ты любишь его?

Молодая женщина глубоко вздохнула.

— Когда ты говорила мне о том, как нелегко стареть в одиночестве, я поняла, что не могу представить рядом с собой никого, кроме Говарда. — Она улыбнулась, ощущая одновременно растерянность и радость. — Это, должно быть, и есть любовь, не так ли?

Мать широко улыбнулась.

— Очень похоже на то. Все признаки налицо.

— Но я почему-то очень опасаюсь. А чего — пока и сама не пойму, — призналась Синди, обращаясь не то к матери, не то к самой себе.

— Понимаю тебя, — кивнула ей Нэнси. — Но поверь мне, это самый лучший в мире страх.

— Примерно, то же самое говорила мне Пэт, — сказала Синди.