Зима. Согрей мое сердце - Алекс Хилл Страница 33

– Не позволяла. Ничего такого, – осторожно касаюсь ладонями его бетонного живота.

Кожу покалывает от приятных ощущений. Дима вздрагивает, но уже через секунду снова становится решительным, набирая темп в нашем сближении. Его руки ползут по моей спине вверх, минуя волосы, касаются открытой кожи на шее. Его запах дурманит. Немного коньяка, что-то сладкое и резкое… Так пахнет моя мечта.

– Я… Черт! – упирается своим лбом о мой. – Ксю… Я же ненормальный. Ты правильно делаешь, что всегда бежишь от меня.

В его словах столько отголосков боли, что она ранит и меня. Да мы все психи. Поломанные. Дурные.

– Сейчас я не убегу. Если… – облизываю внезапно пересохшие губы. – Если ты доверишься мне, позволишь понять тебя. Ты ведь много чего скрываешь, верно?

Чувствую, как Дима дергается, словно я выстрелила в него. Нет. Он еще не дал мне никакого оружия, да и если бы оно было, то я никогда бы не нажала на курок.

Беру его лицо в ладони, не отпуская от себя. Уже практически не соображаю, что делаю. Действия чисто интуитивны. Хотя, интуиция здесь ни при чем. Сердце, трясущееся от холода и израненное ледяными осколками, управляет мной. Это мои истинные желания, те, которые всегда пугали до чертиков.

– Ксю, я… Я не…

Он не скажет. Теперь сама чувствую пулю в груди, уши закладывает от хлопка. Он никогда не впустит меня. Только не меня. Я ведь глупая маленькая девочка. Вижу все это в его глазах. Кто еще от кого бежит?

Отпихиваю Зимина от себя, вкладывая как можно больше силы. То, что он пьян, мне на руку, потому что получается довольно эффективно. Отхожу в сторону, стараясь не смотреть на него. К черту эти игры. Я больше не могу.

– Все ясно, Дим. Крастально! – открываю шкаф и вытаскиваю джинсы и футболку.

– Куда ты собралась?

– Гулять! Прикинь? Имею полное право, – мой голос звенит истерикой и бесит даже меня саму.

– И с кем? – Дима сохраняет спокойствие, но краем глаза вижу скрещенные на груди руки с бугристыми мышцами.

– Да хоть с кем. Может быть даже с Лешей, он ясно дал, что готов увидеться со мной в любое время. Так почему не сейчас?

– Потому что я запрещаю!

– Можешь тут до посинения узапрещаться! Я не обязана тебя слушать! Ты меня достал, ясно? Я больше не могу! – слезы жгут глаза.

Стоп! А вот этого точно не будет. Яростно топаю на выход из комнаты, сжимая вещи в руках, но Зимин становится у меня на пути. Он выхватывает одежду и бросает в другой конец комнаты.

– Какого черта ты делаешь? Да как ты вообще можешь? – рычу я. Слезы все-таки вырываются из плена, и я бью Диму по груди.

Колочу с каждым разом все сильнее, а он просто позволяет мне это какое-то время. Замахиваюсь, но на этот раз мои руки попадают в плен, и Дима дергает меня ближе к себе. Снова слишком близко. Слишком волнующе. Рядом с ним я перестаю понимать сама себя. Забываю о собственных правилах и запретах.

– Назови мне хоть одну причину, по которой я должна слушаться тебя, – смотрю прямо в глаза.

– Их нет, но… У меня есть тысяча причин не отпускать тебя.

– Например?

Зимин коротко усмехается, на мгновение прикрывая веки, а после меня вышвыривает в окно. Да. Это именно такое ощущение. Чувство полета прямо в пропасть. В бездну где лед дружит с огнем. Где все чувства противоречивы и болезненно прекрасны.

Дима целует меня. Неистово и страстно. Зарывается обеими руками мне в волосы, позволяя мне самой снова касаться его. Терзает губы, требует открыть их, надавливая языком, и я поддаюсь. Сдаюсь. Падаю в своих глазах, но одновременно взлетаю так высоко.

Молния на платье расстегнута, и вот оно лежит у моих ног. Беззащитна, практически обнажена. Прижимаюсь ближе к Диме в поисках тепла и уюта, но получаю настоящие ожоги от его пальцев. Плечи, спина, живот, бедра. Они теперь никогда не заживут. Его отпечатки остануться на мне.

Дима отстраняется и шагает назад, не отпуская мой взгляд. Кажется он сам в шоке от происходящего, но скорее в приятном, чем в каком-то еще. Кусаю губы, которые и так пострадали от безумных поцелуев, и не могу пошевелиться, пока он разглядывает меня.

В этот раз все протекает медленно, почти мучительно. Да, он видел меня в купальнике сто лет назад и в белье совсем недавно, но… Сейчас все совершенно по другому, потому что перед ним не просто сестра друга.

Про себя радуюсь, что выбрала для сегодняшнего вечера нежный нюдовый комплект. От него не пышет сексом, но этого и не нужно, потому что то, как Дима на меня смотрит уже заставляет дыхание сбиться. Короткие вдохи и выдохи срываются с губ, пока он гладит мое тело взглядом.

– Ты очень красивая, – спиной доходит до шкафа и вслепую достает одну из своих белых рубашек.

– Зачем рубашка? Просто сними свою одежду и мы будем на равных, – отшучиваюсь, скрывая неловкость.

– Смелая значит? – улыбается, и я впервые вижу это дьявольское выражение лица. Чертики в глазах и легкий налет лукавства.

В такого невозможно не влюбиться. И я сделала бы это, только вот уже поздно. Я и так влюблена. В Диму. Снова. Уже его впустила и позволила его огню гореть рядом со своим сердцем.

– Разве мне стоит бояться? – копирую его дразнящую интонацию.

– Мы это уже обсуждали.

– Вот именно, – завожу руки за спину и расстегиваю бюстгальтер.

Ему стоит бояться меня. Ему! Я не сдамся так просто. Бретельки скользят по плечам…

– Ты меня убиваешь, Ксю. Серьезно, – Дима возвращается ко мне в тот момент, когда я отбрасываю лишнюю, по моему мнению, часть нижнего белья. – Это безумие, – нежно прикасается к губам, вызывая внутри меня бурю эмоций, потому что этого абсолютно недостаточно.

– Это наше безумие, – хватаю края его футболки и тяну наверх. Отшвыриваю и ее, прижимаясь к его груди. – Будь честным хотя бы сейчас. И я сделаю так же…

– С тобой я чувствую себя правильно и неправильно одновременно, – гладит ладонями мою спину, заставляя выгибаться к нему навстречу.

– Ложь… Скажи мне правду, Зимин. Чего ты хочешь от меня?

– Тебя. Я хочу тебя, – подхватывает меня за бедра, а я цепляюсь руками за его плечи. – Хочу чтобы ты была только моей.

Опускаемся на диван. Глажу его шею, заглядывая в глаза. Улыбка растягивает губы. Грудь в огне. Льда больше нет. Сердце ликует и греется не боясь языков пламени.

– Ну так вот она я. Прямо перед тобой. И только твоя.

Неловкость все-таки возвращается к нам. Сразу после того, как костер становится тлеющими угольками. Зимин все еще обнимает меня, но уже не так крепко. А может я просто становлюсь слишком жадной.

– Это было лучше, чем я себе представляла, – переворачиваюсь на живот и упираюсь подбородком ему в грудь. Хочу видеть глаза.