Украденная невеста - Бренда Джойс Страница 32

Что они наделали?

Инасколько им удалось оторваться, как далеко погоня?

Они мчались галопом через лес, Элеонора крепко держалась за Шона, ей было не привыкать сидеть за его спиной, она прекрасно умела ездить и таким образом — легко и сохраняя полное равновесие. Но что она наделала?

Шон чувствовал, как к его спине прижимается ее полная упругая грудь, и это вызывало ненужные воспоминания о прошедшей ночи, он остро ощущал ее присутствие за своей спиной. Он увозит ее прочь от дома, где собрались сотни гостей на свадьбу. Там был его брат, Девлин, его мать, граф, и он понимал, в каком они сейчас состоянии. Он только что украл невесту!

Шон и сам был поражен своим поступком, потрясен до глубины души, но сейчас это уже не имело значения. Он прекрасно ориентировался, это был его лес, здесь он ездил еще подростком, иногда пытаясь скрыться от дикой упрямой девчонки, цепляющейся к нему как репей. Ему удастся уйти от погони, он знает каждый поворот, каждую дорожку. Он свернул на оленью тропу, и она скоро привела их к широкой мелководной реке с пологими берегами, притоку Шеннона. Элеонора крепко прижималась щекой к его плечу и выпрямилась с облегчением, когда он резко осадил жеребца. Она была вполне взрослой женщиной, а не той только начинающей расцветать девушкой, которую он оставил четыре года назад. Он не должен был брать ее с собой, как и не должен был овладеть ею прошлой ночью. Он взял ее прямо у двери, как будто она была обыкновенной шлюхой на портовой улице.

— Шон, — прошептала она, — мы можем их сбить со следа, если пойдем по воде.

Она понимала, что говорит. Недаром всегда считалась самой умной, даже среди мальчиков, делая успехи в математике. Он перекинул ногу через голову лошади и спешился. И впервые посмотрел на Эль. Ему было стыдно, что он бросил ее прошлой ночью. Она сказала, что это не имеет значения. Но ему было тошно, потому что это имело значение. Для него. Он превратился в животное, он уже не человек, и прошлая ночь была доказательством этого превращения.

Он взглянул в ее прекрасные глаза незабываемого янтарного оттенка, и у него перехватило дыхание.

Она была ослепительно прекрасна в своем свадебном платье, с горящими румянцем щеками и сверкающими глазами. Прическа еще держалась, только несколько прядей выбились из нее и падали на шею, струились по груди, выступающей из глубокого выреза. Длинный шлейф, еще недавно великолепный, был грязный и оборванный, его лоскутками, вероятно, был отмечен путь беглецов, что могло привести сюда солдат. Но он не должен восхищаться ее красотой ни сейчас, ни потом. Он вернулся к ней, чтобы научить ее, как обмануть жениха в брачную ночь, но это было не главной причиной. Главное — он хотел вымолить у нее прощение и попрощаться, потому что больше они не должны были встретиться. А вместо этого похитил ее.

Им овладел приступ паники. Зачем он вернулся?! Он уже не понимал ни себя, ни своих поступков. Ведь видел солдат, знал, что они явились, чтобы найти и схватить его. Надо было спасаться, бежать, и такая возможность представилась. Он легко ушел бы от них через знакомый лес, взяв из конюшни лучшую лошадь. Но столько отчаяния было в ее крике, что он вернулся за ней. Так было в детстве, когда она звала его на помощь, надеясь на него, как на своего защитника и спасителя. Услышав этот вопль, полный страха и отчаяния, он, уже не раздумывая о последствиях своего поступка, повернул гнедого за ней.