Бракованная - Юлия Резник Страница 32

Вета забросила сумку на плечо и пошла прочь. По случаю визита к врачу у неё был было освобождено все утро. Так что до первого пациента оставалось ещё полным полно времени, а ведь легче бы было чем-то его занять. Отвлечься… И тут в голове что-то щёлкнуло. Резко сменив маршрут, Вета поехала в кардиологию, где, как она знала, у палаты Виктора Степановича день и ночь дежурили Быковы. Вета догадывалась, что в такие минуты людям очень важна поддержка. Может, потому, что однажды и сама оказалась в подобной ситуации.

Поднявшись на нужный этаж, Юльку с Романом Вета заметила сразу. Юлька сидела, подперев затылком стену, Роман дремал у неё на коленях. Они с друзьями голову сломали, размышляя над тем, как бы помочь им заново сблизиться. А тут всё случилось само собой. Ведь если что и сближает людей, так это пережитое вместе горе.

– Привет.

– Привет. Ты какими судьбами? – прошептала Юлька, настороженно глядя на завозившегося на её коленях мужа.

– Решила вас проведать. Хотите кофе?

– Я с удовольствием выпью. А Рома… пусть лучше поспит.

Вета сходила к автомату, купила два латте, кстати, весьма приличных. И вернулась к друзьям. Роман так и дремал у жены на коленях. Чуть приоткрыв губы в обрамлении неухоженной, отросшей клоками щетины.

– Неужели Бык не мог выбить для вас палату?

– Не-а. Здесь все битком. Мы хотели перевезти папу в Германию. Но врачи нас отговорили. Шансов у него практически нет. А перелёт только ускорит кончину.

– Юль…

– Он мне как отец был. Ты же знаешь. Хороший человек. Добряк редкий… Ромка весь в него. Он меня любил. Во внуках души не чаял. И ведь крепким казался. Я теперь всё время думаю, что может, это я виновата? – Юлька горько всхлипнула. – Может, он нашего с Романом развода не пережил?

– Так мы вроде ещё не развелись, Юль Санна, или я чего-то не знаю? – просипел вдруг Бык, растирая широкой ладонью почерневшее от горя лицо. Юлька замерла. И рука её тонкая застыла в его тёмных, всё ещё густых волосах.

– Но ты же хочешь… Или нет? Или… Прости. Это сейчас не имеет значения. Прости…

Бык резко поднялся, сел. Бросил на всё ещё жену задумчивый взгляд. Перевёл на Вету, которую, казалось до этого не видел. И кивнул, забирая из её рук стаканчик с кофе.

– Спасибо. И за кофе, и за то, что приехала.

На большее его не хватило. Он отошёл к окну в торце коридора и застыл так, к ним спиной. Напряжённый и непривычно ссутулившийся.

– Не могу на него такого смотреть, – шепнула Юлька. – Сердце каждый раз останавливается. Хочу помочь – и не могу…

– Что значит – не могу? Ты рядом. И это главное. Он оценит это, Юль. Может быть позже, но обязательно оценит.

– Мне не нужно оценок. Я не для этого здесь.

– Я знаю. И он знает тоже, что твои чувства искренни.

– Ты правда так думаешь?

– Я уверена. Иначе он бы ни за что не уснул у тебя на руках.

– Вот ведь как… Мне кажется, мы поменялись ролями. Всю жизнь я за ним была, а теперь… как будто пришёл мой черёд быть сильной.

– Может, так и есть, Юль. И это добрый знак.

– Правда?

– Да. Мужчина может быть слабым лишь с той женщиной, которой полностью доверяет.

– Мне бы этого очень хотелось, – тихо заплакала Юля. – Мне бы так этого хотелось, Ветка! Я бы всё на свете за это отдала.

– Мне кажется, ничего отдавать не придётся, – улыбнулась Вета, встречаясь взглядом с неожиданно обернувшимся Романом и ласково проводя по Юлькиной всклоченной макушке.

Домой Вета возвращалась, понимая, что ничего лучше той поездки в больницу она не могла придумать. Ей удалось сделать сразу два важных дела – поддержать друзей и чуть оттаять рядышком с теми, кому снова удалось найти точку опоры в едва не рухнувшем им на голову мире. Это вдохновляло. И вселяло надежду в то, что хоть что-то в этой жизни постоянно. Приливы и отливы, сменяющие друг друга времена года, ночи и дни… Отношения Быковых.

Мотор заглох неожиданно. Посреди дороги. Уже не в центре, но и не на отшибе, куда она перебралась. Вета выругалась, как никогда убеждаясь в том, что беда таки не приходит одна. Безуспешно попыталась завестись. Зачем-то заглянула под капот. Как если бы она что-то там понимала. Естественно, это не помогло, и ей пришлось вызывать эвакуатор, а потом долго торговаться с владельцем автостанции и таксистом, который за то, чтобы её отвезти в клинику, затребовал ну совсем уж какие-то баснословные деньги.

– Если у меня ещё хоть что-нибудь поломается, мне придётся продавать почку, – мрачно пошутила Вета.

– А ты не пробовала обратиться к матери?

– Нет, – Виолетта пригубила чай, держа чашку так, чтобы маленькие цепкие ручки дочери Мариам, что сидела у неё на коленях, не выбили ту из её рук. К Мариам она заскочила после тяжёлого рабочего дня поболтать. Тратить деньги на то, чтобы вернуться в город, не было никакого смысла. Чаем Мариам её напоила бесплатно. От всего другого Вета отказалась, соврав, что не голодна. Но Мариам всё равно угостила её божественной выпечкой с мясом.

– Она у тебя небедная женщина. Объясни ситуацию. Должна же она понять! Ну а если нет – мы всегда тебе поможем, ты же знаешь.

– Нет, Мариам, об этом и речи не может быть. Оставь мне хоть немного гордости.

– Дело не в гордости!

– Именно в ней.

– Тогда обратись к матери.

Это был вариант. Не самый лучший, кто спорит, но, в конце концов, она ж не просто так просила денег. Она просила в долг! Впервые в своей жизни.

Свою просьбу Вета озвучила по телефону. Мать выслушала ее не перебивая, а после заметила:

– Вета, это очень большие деньги. В прошлом месяце я превысила свой лимит, между прочим, чтобы купить тебе подарки, и Кирилл сказал, что…

– Понятно. Не бери в голову, я что-нибудь придумаю. – Виолетта сползла на диван, удивляясь, как ей вообще пришло в голову, что это может сработать?

– Поздно думать, Вета! Я тебе такой вариант предлагала.

– Сомова?

– Вот именно. А теперь он уехал. Сама понимаешь – мужик он занятой.

– И даже не обещал вернуться? – усмехнулась Вета, и этим, кажется, окончательно разозлила мать.

– Это не смешно. В конце концов ты останешься у разбитого корыта! И не говори, что я тебя не предупреждала.

– Не буду. Спасибо, мам.

Губы всё сильнее дрожали. Вета отбила вызов и очень осторожно, понимая, что нового не купит, отложила телефон в сторону, хотя больше всего в тот момент ей хотелось со всей дури запустить им в стену. Нет, это же какая-то ирония! Один человек, к которому она, как оказалось, неравнодушна, считает её продажной шкурой, другой – ругает за неучтивость и отсутствие гибкости в этом вопросе. Вета бы напилась, если бы ей было можно. Но назначенная Коганом схема приёма лекарств полностью исключала алкоголь. Чтобы как-то отвлечься, Виолетта зарылась в программу, позволяющую отслеживать движение препаратов. Оформила заказ на те позиции, без которых ей было не обойтись. Расплатилась. И со вздохом уставилась на баланс…