Скандальный - Л. Дж. Шэн Страница 32

Нужно заняться кардиотренировкой.

По крайней мере, я пытался себя в этом убедить, когда неожиданным образом нарядил свой жалкий зад в шорты для бега, серую спортивную футболку и кроссовки Prada. В последнее время я слишком много занимался силовыми тренировками. Настало время для аэробики.

Я почти себе поверил, однако в шесть утра оказался на песчаном пляже, наблюдая, как молодые серферы гребли на досках в океан, и выискивая среди них копну светлых волос.

Ты чокнутый и зашел слишком далеко.

Я побежал трусцой, то и дело оглядываясь на неспокойную воду. Ее там не было. Я проиграл в голове вчерашний вечер, пытаясь увидеть все ее глазами. Соня зашла ко мне с буклетами об обучении языку жестов. Похвалила за то, что я старался наладить общение с Луной, и изучила все курсы в округе и их предложения. Наше общение было сугубо деловым. На самом деле я довольно давно ее не трахал. Был занят работой и прочей хренью. Потом Соня сказала, что хочет пить, и поскольку Рина уже ушла из офиса, я пошел сварить нам кофе. В холле заметил Эди. Она стояла ко мне спиной, прислонясь к стене, и говорила по телефону. Я замедлил шаг, но останавливаться не стал – я же не чертов маньяк, и не важно, что рядом с ней чувствовал себя, как один из них. Моих ушей коснулся ее разговор.

– Нет, Бэйн. Не могу. Понимаю, что ты хочешь как лучше, но… нет.

Я надеялся, он предлагал свой член к ее услугам. Я наделся, что она ему отказала. Надеялся, им как паре настал конец.

– Ты же знаешь, как сильно я хочу с тобой увидеться, но в субботу не могу. Жаль, что ты не даешь заехать к тебе домой. Наверняка твоя мать не настолько невыносима, и я скучаю… по нам.

Она скучала по нему.

Она, черт возьми, скучала по ним.

Я повернул назад, не утруждаясь дослушать разговор.

Подал Соне отвратительный кофе.

– Ты точно положил две ложки сахара? – Она недовольно скривила губы, не отрываясь от буклетов, которые разбирала.

Я не ответил ей. Только поднял ногу под столом и, надавив носком ботинка меж ее бедер, развел их в стороны. Соня на миг подняла взгляд, и хмурое выражение ее лица сменилось широкой улыбкой. Только в моем кабинете не было стеклянных стен – лишь окно высотой от пола до потолка, но на улице было темно, и жалюзи были закрыты. Я один среди друзей не любил публику. Это иронично, так как я больше всех привлекал внимание.

– Нагнись над столом, – велел я, не говоря лишних слов ни голосом, ни взглядом.

– Мы еще не выбрали курсы по языку жестов, – она указала на рассыпанные по столу буклеты и взволнованно улыбнулась. – Кстати, так рада, что ты решил организовать нечто подобное. Это совершенно…

Я не стал ее слушать. Ничего я не решал. Это была идея Эди – хорошая идея, и я ей воспользовался. А теперь она подкинула мне плохую идею: трахнуть кого-то другого, чтобы выбросить ее из головы, и это я тоже сделаю.

– Выбираю эти, – я взял первый попавшийся буклет, бросил его Соне в руки и, откинувшись на спинку кресла, стал ступней потирать ее между ног. – А теперь нагнись.

Она убрала буклет в стоящую на полу сумку, встала и лениво направилась ко мне. Уселась мне на колени и, обняв за шею, наклонилась за поцелуем. Но поцелуи противоречили моей цели. К тому же я никогда не был большим любителем поцелуев. Я трахался. Всегда грязно, грубо и жестко. Иногда до боли. В поцелуях же делишься чем-то личным. Я не мог позволить себе такую любезность.

– Не-а, о прелюдии мы не договаривались. Ты приходишь ко мне и знаешь, что в меню. Чего бы тебе хотелось сегодня?

Соне нравился мой похабный рот, хотя она часто просила не выражаться в присутствии дочери. Я знал, что не ранил ее чувства. Мы с ней оказались в одной и той же жизненной ситуации. В ситуации, когда не могли предложить партнеру ни время, ни что-то еще. Мы хотели сосредоточиться на карьере, детях и на том, чтобы пережить срач под названием «жизнь». Я никогда не спрашивал ее о сыне или об отце Романа. Мне было плевать.

– Мне грязный перепих, пожалуйста.

Она улыбнулась и встала с моих колен. Я поднялся следом. Задрал ей юбку.

Расчеши эту язву.

Расчеши ногтями.

До крови.

Я ворвался в нее, чувствуя, что она мокрая, готовая и не та. Презерватив легко скользил внутрь и наружу. Мысли неслись прочь. Я сжал сзади ее шею, глядя, как красные волосы разметались по плечам.

Не те волосы.

Не та женщина.

Все не то.

А потом в кабинет вошла Эди с расстроенным и виноватым видом. С таким видом, будто снова собиралась меня поиметь. Если у меня и были сомнения насчет того, зачем она пришла, то они тотчас развеялись, едва она встретилась со мной взглядом, пока я шлепал оттопыренную задницу Сони, сильнее вколачивая ее в стол.

Я зарычал и крепко зажмурился. Открыв глаза, я снова оказался на пляже. Я пробежал пять миль от пляжа Тобаго до рифа Морелло. Даже не запыхался.

Я развернулся назад и сразу побежал обратно к дому.

Оказалось, что мне были не нужны кардиотренировки.

Мне нужно было расчесать эту язву, пока не умру от потери крови.

* * *

В целом мне нравились жены моих друзей. Привлекательные, шикарные леди. Больше всех мне нравилась Милли Вишеса, потому что она никогда излишне не совала нос в мои дела. Рози – ее сестра и жена Дина, тоже была классной. Она совала нос в мои дела, потому что была общительна и хотела знать и говорить обо всем и обо всех, но она всегда уважала мои решения. А Мэл, жена Джейми, – совсем другая история.

Потому что Мэл посещали идеи.

И последняя ее идея с тех пор, как мы все вернулись в Тодос-Сантос, заключалась в том, чтобы найти мне жену. Хрен знает, с чего она решила, что мне нужна жена. Как я уже говорил, до тридцати трех лет у меня никогда не было постоянной девушки. Я вырос в бедной семье, но мои родители были богаты любовью. Любовью, которая слала к хренам предрассудки и общественные ожидания. Я никогда не встречал женщину, которая сводила бы меня с ума так, как Триш Шмидт сводила Дария Рексрота. Никогда не хотел пахать на трех работах, чтобы купить кому-то обручальное кольцо. Никогда не хотел преодолевать морскую болезнь, чтобы сделать предложение во время круиза, потому что она мечтала об этом.