Любовь жива - Сандра Хьятт Страница 32

С самого начала Макс дал ей понять, что его любовь не прилагается к кольцу, но никто не мог отобрать у нее право любить и дарить ему свою любовь. Конечно, она не собиралась влюбляться в него, это случилось само собой, словно проросло семечко, незаметно упавшее в землю. Было время, когда она думала, что в ее сердце нет места никому, кроме Этана, а в следующую секунду там уже прочно обосновался еще один человек. Макс.

Он не обязан был отвечать ей взаимностью, и все-таки Джиллиан жаждала этого больше всего на свете.

— Где папочка? — спросил Этан, когда Джиллиан укладывала его спать три дня спустя.

— На работе, солнышко.

По крайней мере, таково было его обычное оправдание, когда он задерживался. Учитывая то, что это началось после поездки к его родителям, Джиллиан могла предположить, что не все так просто. Макс уезжал рано утром, возвращался, чтобы провести некоторое время с Этаном, и снова уезжал. Сегодня он не вернулся ни к ужину, ни к купанию, и Этан уже дважды спрашивал про него. Трудно было видеть в этом что-то кроме отвержения — из-за нее. Джиллиан могла только надеяться, что его раздражение не распространится на Этана.

Услышав шаги на лестнице, Джиллиан подняла голову.

— Привет, — безлико поздоровался Макс и сел на кровать рядом с ней.

— Папочка, почитай мне, пожалуйста! — попросил Этан.

Джиллиан внимательно наблюдала за его лицом, надеясь на подсказку.

— Я уже почитала ему, так что если у тебя нет времени…

Он посмотрел на нее, прищурившись:

— Конечно, у меня есть время. — Он повернулся к Этану: — Какую хочешь: «Доброй ночи, Луна» или «Маленький желтый Землекоп»?

— Землекоп, Землекоп!

— Ну слушай.

К тому времени как Макс дочитал сказку, у Этана уже слипались глаза. Джиллиан и Макс встали. Она наклонилась к мальчику и поцеловала его:

— Я люблю тебя, Этан.

Он крепко обхватил ее за шею:

— Я люблю тебя, мамочка.

Макс тоже склонился над кроваткой.

— Я люблю тебя, папочка, — сказал Этан, обнимая его.

Джиллиан заметила, как напрягся Макс. Он ничего не сказал, но Этан и не ждал ответа, поэтому спокойно завернулся в свое голубое одеяло.

Джиллиан и Макс спустились вниз, и она окликнула его у подножия лестницы:

— Макс!

Он повернулся к ней с ничего не выражающим лицом.

— Я тоже тебя люблю.

Она не могла больше притворяться, что ничего не чувствует к нему. Ей нужно было сказать это вслух, чтобы он услышал, и в отличие от Этана она ждала хоть какого-нибудь ответа, реакции, кроме стиснутых зубов. Она попыталась как-то смягчить впечатление.

— Я знаю, что ты, скорее всего, никогда не полюбишь меня, — тихо сказала она. — Но это ничего. Просто не уходи от нас.

— Я не уйду. Я сказал, что не уйду, когда въехал сюда.

— Я имела в виду — не закрывайся от нас внутренне. Пожалуйста. Ты нужен Этану, ты нужен мне.

Макс смотрел на нее со смешанным выражением боли и ужаса на лице. Потом он начал пятиться, пока его рука не нащупала дверную ручку.

— Останься.

— Я должен идти.

Он уходил, он бежал от нее. Джиллиан молча смотрела, как он уходит, молясь про себя, чтобы он остался. Она смотрела, как он садится в машину и уезжает, и чувствовала, как в груди разверзается зияющая дыра. Она думала, что ее любви хватит на двоих.

Макс сидел в баре, и кровь все еще ревела у него в ушах.

— Виски, — сказал он бармену, ждущему его заказа.

Вокруг него гудели разговоры, играла бодрая музыка, а Макс чувствовал себя раздавленным. Ему принесли стакан, и он уставился в золотисто-коричневую глубину. Когда-то давно, в юности, он пытался залить свои горести алкоголем, но это не помогло. Он знал, что не поможет и сейчас. Однако алкоголь мог немного притупить боль.

Как случилось, что все так запуталось? У него был отличный план: войти в жизнь Джиллиан и Этана, но не в их сердца. Ему не нужна была их любовь, и тем более ему не нужно было самому любить их.

Макс встал и подошел к тонущей в полумраке оконной нише. У него было такое чувство, что стены смыкаются вокруг него, а на шее затягивается петля.

— Не ожидал увидеть тебя здесь.

Макс обернулся и увидел Чейза Ларсона.

— Я слышал, ты женился.

Макс бросил взгляд на свое обручальное кольцо:

— Да.

— Поздравляю. У тебя все нормально?

Макс понял, что это значило: «Какого черта ты пьешь один в баре, когда дома тебя ждут красавица жена и сын?» И Макс знал — Джиллиан действительно ждет его и не станет допрашивать, когда он вернется, не станет обвинять ни в чем. Она предлагала ему только тепло и понимание. И любовь.

Вот только он не хотел ничего этого. Ему было хорошо за заборами, которыми он обнес свое сердце. Ему было хорошо, когда все было просто. Впрочем, он не собирался обсуждать это с Чейзом. Макс посмотрел вглубь помещения и увидел его беременную жену Эмму, болтающую с кем-то и смеющуюся. Она вся сияла, как сияют только влюбленные женщины.

Джиллиан выглядела совсем не так: она словно постоянно ждала плохих новостей.

— Как Эмма?

Всего два месяца назад Эмма попала в автокатастрофу.

— В порядке, как и малыш. — Голос и выражение лица Чейза сразу смягчились — похоже, мужчины тоже могут сиять от любви. Чейз отсалютовал ему стаканом апельсинового сока. — Я, пожалуй, оставлю тебя.

— Ладно. Приятно было пообщаться.

Макс был благодарен ему за это. Ему надо было подумать.

— Взаимно. — Чейз отошел, но вдруг вернулся. — Это, конечно, не мое дело, но… Знаешь, жизнь — штука непредсказуемая. После того как я чуть не потерял Эмму, я научился ценить каждый день, каждую минуту и секунду времени, что мы вместе.

— Рад за вас, — искренне сказал Макс.

Чейз ободряюще улыбнулся:

— Ты умный парень. Со всем справишься.

Макс снова уставился в стакан. Он, как никто другой, знал, насколько непредсказуема жизнь, как неожиданно она может вырвать у тебя из рук любимого человека. Джиллиан не должна была говорить это. Он предупреждал ее. На секунду Максу показалось, что у отражения в янтарной жидкости глаза Дилана, который ничего не боялся, и он словно услышал голос брата: «Трус!»

Звуки вдруг поплыли и смазались, тишина и осознание навалились на Макса. Он боялся не сделать Джиллиан больно — он боялся любить, он знал, что чем сильнее любовь, тем сильнее и боль от потери. Он понял, что если он продолжит вести себя, как идиот, доказывая ей, что она была права насчет него, оправдывая ее худшие опасения, он потеряет ее, и боль уничтожит его, потому что он любил ее. Это чувство пронизывало каждую клетку его тела. Джиллиан предложила ему всю себя сегодня, а он отвернулся от нее, от женщины, которой он не заслуживал.