Магия - Патриция Райс Страница 32

Или она лишь могла доводить желанного мужчину до бешенства? Дунстан ведь не бросит ее вместе со своим турнепсом, не так ли? Он продолжит притворяться, воспринимая ее совершенно другой женщиной?

Придет ли он в ее постель? Она была полна сил и решимости заполучить то, о чем только могла мечтать.

Лейла принялась расхаживать по просторной комнате, отделанной мужем специально для нее. В поросшей мхом пещере она испытала гораздо больше впечатлений, чем за всю свою жизнь среди этих позолоченных стен.

Ей хотелось испытать большего.

Может, переодевшись в простое платье, вновь удастся заманить Дунстана в пещеру?

А возможно, она могла бы проникнуть в его дом, одурманить его вином и духами, и их близкие отношения опять возобновились бы. Она бы расставила повсюду свечи, чтобы видеть его прекрасное обнаженное тело.

Лейла уже собралась искать коробку со свечами, но остановилась, размышляя.

Дунстан Ивес не стал бы с такой легкостью заводить себе любовницу из семейства Малколм. Однако, ради всех святых, почему нет. Разве он не мог быть таким, как все в обществе, и просто принять то, что она ему предлагает, не задумываясь о последствиях?

Как она сможет жить дальше без него? Прижав руки к груди, прикрытой тонким шелком ночной рубашки, она попыталась пробудить в себе ощущения, вызванные его прикосновением, но ей не хватало жара его дыхания, мускусного запаха его кожи, легкого щекотания его волос. Она нуждалась в нем.

— Одного раза было недостаточно, миледи? — прозвучал со стороны окна мужской голос.

Затаив дыхание, Лейла обернулась.

Дунстан сидел на ее подоконнике, скрестив на груди руки и вытянув обутые в сапоги ноги. Без головного убора, с зачесанными назад и стянутыми темной лентой шелковистыми волосами, он был похож на разбойника с большой дороги.

Она даже не пыталась поинтересоваться, как он проник в ее комнату. Это был Ивес, а все они в союзе с дьяволом. Наверное, щелкнул пальцами и взлетел.

Лейла совершенно не испугалась, наоборот, она надеялась его успокоить. Потребность в этом мужчине оказалась настолько сильна, что ради того, чтобы заполучить его, она на все была готова.

— Странно, как предрассудки ослепляют, мешая разглядеть очевидное, — заметила она, внутренне содрогаясь. Да, этого явно недостаточно, чтобы пригладить его взъерошенные перья. Куда подевались все ее светские уловки, ведь она сейчас в них так нуждалась? Лейла отвернулась, взяла щетку и провела ею по волосам.

В возникшей тишине напряженность между ними достигла крайней точки.

Когда она вновь подняла глаза, то увидела в зеркале отражение Дунстана, который стоял во весь рост за ее спиной. Она больше восхищалась качеством шнурка на его жабо, чем удивлялась тому, что он мог бы сделать своими руками.

— Считается, что у вас светлые волосы, как и у ваших сестер и кузин. — Не спрашивая разрешения, он взял у нее щетку и начал приглаживать ее спутанные локоны.

— Я — единственная черноволосая Малколм. Любой в Лондоне мог сказать вам об этом.

— Вы обманули меня. Зачем? — Его руки в ее волосах были нежны, чего нельзя было сказать о его голосе.

— Уверяю вас, это не специально. Я просто не стала вас разубеждать. — Лейла закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями от движений щетки по волосам. Теперь она по-настоящему чувствовала запах этого мужчины и могла снова представить его во всей красе, как тогда, в пещере.

— Полагаю, я это заслужил. Следующий раз постараюсь быть не настолько слепым, — сказал он.

— Самое время открыть вам глаза на многие истины. Я — не та, за которую вы меня принимаете. А самое главное, я — не Силия. Это сумасшествие — мерить всех женщин одной меркой.

— Вы отрицаете, что манипулировали мной? Не это ли любимое женское занятие? — Дунстан бросил щетку на туалетный столик, убрал назад ее волосы и просунул руку в вырез горловины ночной сорочки. Нагую под его рукой грудь Лейлы обдало жаром, как только он принялся ласкать ее сосок, и она чуть не застонала от вспыхнувшего желания.

Дунстан наклонился ближе, и она запрокинула голову, готовая ответить на поцелуй. Его рот иссушал ее, по всему телу разливалось приятно тепло, а ее рука инстинктивно гладила его волосы. От вторжения его требовательного языка у нее подкосились колени, и сердце в радостном ожидании забилось быстрее. Может быть, он простил…—

Дунстан резко отстранился от нее.

Лейла замерла, молясь, чтобы он снова обнял ее, со страхом ожидая, что он сейчас произнесет.

— Вы невероятно страстная женщина, — глубокомысленно заметил он, наблюдая за ней в зеркало. — Любой мужчина дорого заплатил бы за то, что вы предлагаете мне совершенно бесплатно.

Лейла хотела залепить ему пощечину, но не могла, потому что он крепко удерживал ее. Она стояла как завороженная, ожидая, что последует дальше.

— До вас я знала только одного мужчину, — наконец сказала она. — Разве вы считаете, что я не заслуживаю большего?

— Не с моей помощью, потому что я не согласен. Вы понятия не имеете, что натворили, вовлекая меня в свои игры. Сомневаюсь, что любой из нас может позволить манипулировать нашими желаниями.

Дунстан старался держаться от Лейлы на расстоянии, чтобы она не могла заметить, как сильно он возбужден. Нельзя было не заметить, как сильно их влечет друг к другу. Его запах обострил все ее чувства, и она каким-то непонятным образом почувствовала его в себе. Она просто разгадала его человеческую сущность: одинокий мужчина, высокомерный и умный, не без желания властвовать.

Лейла отступила назад, но он поймал ее за руки и заставил посмотреть на отражение в зеркале. Они оба были высокими, черноволосыми существами. На ее лице застыло привычное выражение холодной красавицы-аристократки. Лицо его, словно высеченное из камня, было непроницаемым.

— Я что-то не припомню, чтобы вы раньше говорили «нет». — Ее голос дрогнул, и она закрыла глаза, чтобы не видеть в зеркале ни себя, ни его.

— Вы слышите, как я говорю «нет» сейчас? — мягко спросил он. — Я не могу позволить себе развлекаться ни с леди Лейлой, ни с Лили. То, что мы сделали сегодня вечером, было ошибкой. Вы слишком многого от меня требуете.

— Вы ведете себя глупо…

Не обращая внимания на ее протест, его низкий голос продолжал нашептывать ей на ухо:

— Думаю, вам следует решить, что вам дороже — уход за розами или вами. Оставьте меня в покое, Лейла.

Он резко отступил. Лейла закачалась, изо всех сил стараясь удержать равновесие, но Дунстан уже пересек комнату и стоял у окна.

Если бы у нее хватило сейчас силы воли, — она бы бросила какую-нибудь вещь в проклятого мужчину, который уходил так же, как и пришел, — через окно.

Вместо этого она рухнула на ковер, обняла руками колени и принялась раскачиваться туда-сюда, страдая от неудовлетворенного желания, а в это время Дунстан исчезал в ночи.