Свет мой зеркальце, скажи… - Екатерина Риз Страница 31

— Ты был на Олимпиаде?

Он кивнул. Я же вздохнула.

— Здорово.

Рома посмотрел на меня и улыбнулся.

— А ты где была?

Ответить мне было нечего, да он и не ждал. Это было шагом к перемирию после наших бесконечных препирательств в дороге.

Отель оказался огромным, похожим на королевский замок, гостиничным комплексом. Пока Рома вместе с водителем доставали из багажника наши вещи, я стояла и смотрела на песочного цвета замок с черепичной крышей. Вокруг настоящий парк, мощёные дорожки, цветущие кустарники и клумбы. От всей этой красоты я даже позабыла для чего сюда приехала, перестала обращать внимание на удушающую жару, изнутри поднималось возбуждение и предвкушение, как всегда бывает, когда ты приезжаешь на курорт, и твой отпуск вот-вот грозит начаться. А в таком отеле, рядом с морем, отпуск просто обязан стать фантастическим и незабываемым.

— Ян Ефимович просил передать, что ждёт с вами встречи вечером. Я вам ещё нужен?

— Нет. До вечера свободен.

Я повернулась, посмотрела на мужчин. А когда наш водитель вернулся в автомобиль, на Рому глянула.

— До вечера?

— Нам его подарили. На время отпуска, — порадовал он.

— У тебя везде знакомые?

— Нет, конечно. Но не завести нужного полезного человека в Сочи крайней недальновидно. А я у тебя дальновидный.

— Рома, — начала я с явным укором. Он же глаза на меня вытаращил, притворяясь удивлённым.

— Что? Мне нельзя выходить из образа. А то я начну думать о своём рухнувшем браке, судьбе-злодейке, и начну злиться. Тебе это не надо, Липа, поверь.

И что ему сказать прикажете? Я лишь негромко, но весьма выразительно хмыкнула, намеренно обогнала его и первой вошла в холл отеля. Но долго хранить молчание и притворяться суровой и строгой, не получилось. Мне было слишком интересно и любопытно, и один раз я едва удержалась, чтобы не схватить Рому за руку, требуя, чтобы он поддержал меня в моих восторгах при виде интерьера и внутреннего убранства в отеле. Роман Евгеньевич же легко общался со служащими, улыбался девушкам за стойкой администрации, а на меня бросал только короткие взгляды.

— Добро пожаловать в наш отель, — торжественно объявили нам, возвращая паспорта. — Номер ожидает вас, Роман Евгеньевич, Олимпиада Викторовна. Хорошего вам отдыха. Ваши вещи отнесут, не беспокойтесь.

— Благодарю, — игривым тоном отозвался Роман Евгеньевич, паспорта наши припрятал в карман, а мне руку протянул. — Пойдём, душа моя. Нам ещё нужно в ресторан, а потом по магазинам.

— А когда мы будем Ладу искать? — заподозрила я неладное.

— Думаю, что завтра. Ты ведь никуда не торопишься? До пятницы ты совершенно свободна, — он мне подмигнул, — я узнавал.

— Ты невозможен.

Номер оказался не просто номером, а огромным люксом с панорамными окнами. Я прошлась по роскошной гостиной, рассматривала интерьер, потом к окну подошла и отдёрнула невесомую штору.

— Рома, смотри, море, — выпалила я. Обернулась на него через плечо, улыбалась, ничего не могла с собой поделать.

Рома на меня смотрел, с живым интересом, потом улыбнулся. Вполне искренне.

— Вижу. Тебе нравится?

Вместо ответа я снова повернулась к окну, потом увидела рядом выход на балкон и поспешила туда. На солнце сощурилась, и мне захотелось закричать, по-детски, и попрыгать от радости. А я ещё, дурочка, решила в свой отпуск пролежать на диване, почитать книжку. Убеждала себя, что совсем не хочу на море. Вот совсем-совсем не хочу. А сейчас насмотреться не могу, надышаться не могу.

— Липа, ты в душ идёшь? Хватит там стоять. Во-первых, я есть хочу, а во-вторых, чем раньше у тебя будет купальник, тем скорее мы окажемся на пляже. Так что, девочка, не стой. Хватит медитировать.

Я оттолкнулась от балконных перил, вернулась в номер, и первое, что увидела, это Ромина футболка на кресле. На кресле, больше напоминавшее произведение краснодеревщика! Я укоризненно качнула головой, футболку забрала и тогда уже вошла через распахнутые двери в спальню. И остановилась на пороге, глядя на огромную кровать, укрытую расшитым золотом покрывалом и заваленную маленькими парчовыми подушками. На полу рядом с кроватью мой чемодан и Ромина сумка с вещами. А сам Роман Евгеньевич уже в ванной комнате, откуда слышится звук льющейся воды. Всё ещё таращась на кровать, я прошла к дверям ванной, и, не заглядывая внутрь, проговорила достаточно громко:

— Почему в этом номере одна кровать?

— Потому что, — получила я ответ. Исчерпывающий.

— Рома!..

— Я плохо тебя слышу, я в душе.

— Совести у тебя нет!

— Липа, ты моя жена!

— Знаешь, я начинаю в это верить! Иначе непонятно, за что мне всё это!

Я швырнула его футболку на кровать, решив не обращать внимания на Ромины вещи и него самого, открыла свой чемодан и достала аккуратно сложенные платья и сарафаны. Жёлтый разложила на постели, решив его надеть. В соломенной шляпе с широкими полями, которую я успела купить в аэропорту, как раз была протянута жёлтая атласная лента. И босоножки отлично подходили, и, вообще, не смотря на свинское поведение Романа Евгеньевича, я чувствовала не проходящее и неиссякаемое воодушевление. Я в Сочи!

Кажется, и Рома испытывал схожие чувства, потому что выглядел расслабленным, а по сторонам смотрел благосклонно. И даже официанткам в ресторане улыбался. Надо сказать, что его улыбка была несколько игривой. Если бы я на самом деле была его женой, то пнула бы под столом от души, чтобы не увлекался. Для военного человека, сурового и закалённого, он слишком часто и зазывно улыбается женщинам.

— Кто такой Ян Ефимович? — спросила я за обедом.

— Коллега. Так сказать. У него охранная фирма в Сочи, мы познакомились пару лет назад на соревнованиях.

— Ты участвуешь в соревнованиях? В каких?

— Не я, Липа, а мои ребята. Надо поддерживать соревновательный дух в них. Для этого существуют всяческие соревнования, даже федерального масштаба. Вот на одних мы с Яном и познакомились. Сначала конкурировали, а потом поняли, что лучше иметь друг друга в союзниках.

— Твои ребята выиграли?

Рома усмехнулся.

— Один год проиграли, другой выиграли. Всё закономерно.

— И что ты ему рассказал? О нашей ситуации?

— То, что ему необходимо было знать. Чтобы начать поиски, пока меня здесь нет.

— Но ты уверен, что Лада здесь?

— Хахаль её здесь, это точно. Значит, и она где-то поблизости. Если он её не кинул, конечно.

Я отпила вина, раздумывала. Потом проговорила с укоризной:

— Ты всегда думаешь о плохом.

— О каком плохом, Липа? Это жизнь. Посмотри на нас с тобой. Мы что, от хорошей жизни тут сидим и обсуждаем твою мерзавку-сестру?