Встретимся на розе - Ли Майклс Страница 31

В каком-то смысле Джина победила. “Тайлер-Роял” будет спасен.

Но она так же и проиграла, и поражение было намного значительнее победы.

Она совершила непростительную ошибку. Она была так наивна, что доверилась Дезу.

Нет, это было не совсем так. Это была не просто наивность. Влюбленность затуманила ей голову.

Джина до конца верила в то, что Дез постарался не только понять ее точку зрения, но и согласился с ней.

Дез изменил свое мнение и решил сохранить “Тайлер-Роял”.

Но только потому, что это было нужно ему. Только потому, что сохранение этого здания расчищало ему дорогу для другого, более крупного, проекта.

— И они жили долго и счастливо, — со слезами на глазах прошептала Джина.

Она сама придумала для себя эту сказку и поверила в нее.

— Простите, — не понимая, что происходит, пробормотал Натан Хейнис, — не могли бы вы объяснить мне...

Джина покачала головой и ушла. Разве могла она стоять и слушать, как он спокойно рассказывает о том, что вскоре сюда приедут бульдозеры и сравняют красивый старинный дом Эсси с землей, а потом Дез построит на этом месте какие-то несуразные башни?

Джине было так больно, что она не могла дышать. Она остро ощутила свою ответственность за то, что произошло. Эсси так верила в нее...

Сначала Джина надеялась, что Дез появится и все объяснит. Но минуты, а потом и часы проходили, и вскоре она поняла, что Дез не придет.

Впрочем, он может вообще больше не появиться. Когда Дез покидал ее квартиру сегодня утром, он не назначал никаких свиданий. Они даже не договорились о совместном ужине.

Дело шло к вечеру. Джина сидела за своим рабочим столом на музейной мансарде. Она заполняла музейные счета, когда вдруг внизу за дверью раздались голоса. Это были Дез и Элеонор.

Когда на лестнице послышались шаги поднимавшихся наверх людей, пальцы Джины сильнее сжали ручку.

Дез, не останавливаясь, обошел стол, за которым она сидела, и вытянул руки вперед, будто хотел обнять ее. Джина увидела это движение боковым зрением и почти рефлексивно оттолкнула свой стул назад. Колесико ее стула ударилось об основание стоявшей рядом со столом вешалки.

Дез спокойно стоял перед ней.

— Нат сказал мне, что ты, кажется, расстроена.

— Это так трогательно с его стороны, — спокойно произнесла Джина, не отрываясь от квитанции, которую заполняла. — Подумать только! Этот слесарь запросил целое состояние за очистку каких-то ржавых ворот.

Дез присел на краешек стола.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Джина?

Гнев, который Джина держала в себе, вырвался наружу.

— Если ты думаешь, что я собираюсь объясняться с тобой, ты ошибаешься, Дез. Если тебе на самом деле нужно что-то объяснять, то ты глупее, чем я думала. — Джина бросила квитанцию, которую держала в руках, на пачку счетов. — Наша сделка расторгнута, Дез. Никакого обмена не будет.

— Ты не можешь единолично принимать такие решения.

— Не могу, — согласилась Джина. — Ты поступил довольно неосмотрительно, не изложив своих предложений письменно. Пока члены правления не поставят своих подписей на документе, разрешающем обмен, все, что я могу, это протестовать против переезда.

— И они растопчут тебя в ту же секунду, как прочитают доклад Хейниса.

— Почему? — спросила Джина. — Что такого написано у него в докладе? И сколько ты заплатил ему, чтобы там было написано именно то, что тебе нужно?

Дез соскользнул со стола Джины и так сильно ударил подошвами ботинок о пол мансарды, что все вокруг затряслось.

— О чем ты говоришь? — Дез снова подошел к столу. — Разве я обещал тебе сохранить дом Эсси и отреставрировать его? Ты придумала это, потому что очень хотела. Ты так сильно этого хотела, что занялась не своим делом. Ты ни разу не спросила меня, что я собираюсь сделать с домом Эсси, Джина.

Ни разу. Джина вынуждена была признать это. Ни разу не спросила. Выходит, Дез вовсе не лгал ей.

— В любом случае ты мог бы мне сказать, предупредить меня.

— Я пытался, — уверял Джину Дез. — Но ты не хотела слушать то, что я говорил.

Джина заплакала. Внутри у нее как будто что-то сломалось.

— Ты знаешь, как я отношусь к этому дому, как я отношусь к Эсси. Если бы ты сказал мне, что собираешься разрушить ее дом, я бы вышвырнула тебя на улицу.

— Я не собирался разрушать дом. Сначала не собирался. Я даже не хотел покупать его.

Джина похолодела.

— Именно из-за тебя я начал думать о покупке здания в этой части города, Джина. Если бы не ты, я бы никогда не купил церковь Святого Франциска.

— О, спасибо за то, что свалил на меня всю ответственность!

— Джина, это всего лишь дом.

— Эсси была для меня всем, — сделав глубокий вдох, сказала Джина. Она провела языком по сухим губам и прошептала то, что еще ни разу в жизни не говорила вслух. — Она спасла меня.

— Прекрасно. Но это не объясняет, почему дом...

— Я сказала тебе, что она дала мне работу. Но я не сказала, почему. — Джина на секунду закрыла глаза. — Мои родители умерли, когда мне было четыре года. Я их почти не помню. К тринадцати годам я сменила несколько приемных семей. Приемные родители, с которыми я жила к моменту моей встречи с Эсси, интересовались больше деньгами, которые им платило государство за мое воспитание, нежели мной самой. Я не знаю, что они делали со всеми этими деньгами, хотя их, наверное, было не так много.

— Ты хочешь сказать, что твои приемные родители не тратили этих денег на тебя, как им следовало бы?

— Да. Мне нужны были новые ботинки. На старых треснула подошва. Стояла зима. Ноги промокали. Мне было холодно. — Голос Джины стал совсем тихим. — Они сказали, что деньги кончились и мне придется ходить в дырявой обуви. Тогда я просто украла ботинки. В универмаге “Тайлер-Роял”.

Дез вздохнул.

— Тебя, конечно, поймали.

— Да. Меня поймала Эсси. Она как раз примеряла огромные черные ботинки. Помнишь? Она всегда в таких ходила. Универмаг, должно быть, специально заказывал их для нее, потому что никому другому даже в голову прийти не могло, чтобы купить себе такие.

— Понимаю. Это хорошо, что тебя схватила Эсси, а не кто-нибудь другой.

— Когда я спрятала ботинки под пальто, Эсси схватила меня за воротник и, как была в одних чулках, отволокла меня прямо наверх к директору универмага. Он вызвал полицию.

Джина искоса взглянула на Деза. Его лицо застыло от ужаса. Что его ужаснуло? То, что она совершила преступление, или то, как жестко отреагировала на это Эсси? Какое это теперь имеет значение?