Гордые сердца - Мэрилайл Роджерс Страница 31

Чтобы отвлечь смущенную девушку, Уилл сменил тему. Быстро оглядев комнату, он заметил, что в ней не хватает Беаты. Хотя присутствия Беаты днем никто не замечал, она всегда была поблизости, рядом с Касси. Теперь ее не было.

— Где Беата? — Его короткий вопрос начался с простого любопытства, но закончился тревожной нотой.

Касси тяжело вздохнула, охваченная стыдом за свой эгоизм. Она бросила тряпку на стол и побежала наверх. Уилл последовал за нею.

Маленькая фигурка Беаты потерялась в смятых покрывалах огромной постели Уилла. Она бормотала какие-то бессвязные слова, и ее лихорадило. Уилл отбросил в сторону драпировку полога и низко наклонился над ней, а Касси спустилась вниз, намочила чистое полотенце прохладной водой и снова взбежала наверх — вытереть горящий лоб Беаты.

— Она плакала ночью? — вопрос Уилла прозвучал глухо от тревоги и отвращения к себе. Он не хотел слышать рыданий Кассандры, звучавших живым укором, и предпочел провести ночь вне стен дома, там, где он не мог слышать и крики Беаты. Своим эгоизмом он не только оскорбил Касси, но и просмотрел Беату, сестру его сердца, если не крови.

— Non, — немедленно ответила Касси Уиллу, который не отрываясь смотрел на мятущуюся женщину. — Я думаю, нет. — Касси крепко прикусила губу. Неужели ее собственные страдания сделали ее безразличной к страданиям другой? Слава Богу, нет!

После короткого диалога наступило молчание, во время которого они оба делали все, чтобы облегчить состояние больной.

Днем Касси настояла, чтобы остаться вместе с Уиллом у постели Беаты. Она считала это слишком слабой епитимьей за то, что нехорошо обошлась с Женщиной-ребенком. Она тоже виновата, хотя бы в том, что не заметила ее отсутствия. Постыдный факт!

Всю эту ночь и следующий день, пока Уилл объезжал дозоры в Уилде, Касси неустанно находилась с Беатой в затемненной роскошной комнате рыцаря. Именно Касси услышала шепот женщины, заново переживающей, казалось, забытые ужас и боль. Именно Касси услышала имя, подтвердившее ее подозрения и разжегшее страх в ее сердце — Водери. Это имя вылетело вместе с глубоким вздохом, когда жар спал и Беата погрузилась в глубокую дремоту.

Распрямившись, Касси с трудом встала с постели, куда кинулась, чтобы удержать метавшуюся Беату, и уселась в придвинутое кресло, закрыв руками лицо. Водери? Нет, это не он! Не мог Водери совершить такой подлый поступок! Очень возможно — Вальнуар. Ги — вне всякого сомнения. Но не серьезный, терпеливый Водери!

И все-таки его имя, произносимое Беатой в ее ночных кошмарах, было убийственным фактом, и Касси не смела допустить, чтобы Уилл это услышал. Для любого мужчины, который любит это хрупкое создание, это было бы, конечно, неоспоримым доказательством вины Водери и достаточным основанием, чтобы приговорить его к самой жестокой каре. Касси обещала заботиться о Беате, и это для нее сейчас самое главное. Только она одна должна это сделать. Она уронила голову на подголовник с подушкой, веки ее опустились, и она произнесла искреннюю молитву о выздоровлении Беаты как от лихорадки, так и от боли, заставившей ее впасть в детство.

Объехав дозоры, Уилл с нетерпением устремился к дому. Вернувшись, он застал обеих женщин преспокойно спящими. Он остановился в дверях комнаты — его комнаты, хотя он редко входил сюда в течение многих дней — и наблюдал, как спокойно дышит Касси. Постепенно чувство безмятежного покоя охватило его и усмирило мрачное нетерпение, горящее в его душе. На него вдруг повеяло необычайным теплом. Как он сможет вынести разлуку с этим прелестным созданием? Мысль, то она будет где-то вне пределов его досягаемости, вызвала у него тупую боль одиночества, которой он уже давно боялся. У него, как у человека чести, был единственный выбор — наслаждаться ее обществом на безопасном расстоянии немногие дни, что ей осталось пробыть здесь.

Во сне Касси почувствовала, что за ней наблюдают. Обрывки снов прятались в тайные уголки ее сознания, ресницы поднялись, и затуманенные сном нежные и внимательные глаза мгновенно уставились на хозяина комнаты.

Уилл так мягко улыбнулся, что она почти растаяла от тепла этой улыбки. Он спокойно подошел к креслу, в котором она полусидела, полулежала. Еще не полностью проснувшись, она посмотрела на него с приветливостью, сулящей больше чем дружбу. Уилл опустился на колени и привлек это сладкое и бесконечно манящее существо в свои объятия. Только чуть слышное шевеление ворочающейся во сне Беаты сдержало его порыв.

Взяв себя в руки, Уилл спокойно заговорил:

— Эдна приготовила вкусную еду. — Он подал ей руку так церемонно, словно собирался сопровождать прекрасную леди на королевский праздник. — Идемте ужинать.

Касси возразила:

— Я не могу оставить ее. — Полностью проснувшись и вспомнив, почему Беату так важно не оставлять наедине с Уиллом, Касси показала на неподвижную фигурку.

— Вы пробыли в этой комнате почти всю ночь и весь день, — нахмурился Уилл. — Вы должны сойти вниз. Не беспокойтесь, Эдна посидит с Беатой, пока мы едим.

Фиалковые глаза сощурились при взгляде на его протянутую руку. Конечно, если с Беатой останется не Уилл, она спокойно может ненадолго уйти. Касси положила пальчики на предложенную им руку и поднялась. Безусловно, Эдна при необходимости позовет их.

— Я пойду с вами… — Она замолчала, собирая все мужество, чтобы бесстрашно посмотреть в бездонные глубины его черных глаз, и твердо закончила: — Если вы позволите мне провести здесь эту и все последующие ночи, пока Беата не поправится, Уилл остановился, рассматривая девушку, за мягкой женственностью которой скрывалась сильная воля и все чаще проявляющееся высокое мужество. Несмотря на подозрения, связанные с ее прежними поступками, ему понравилось, что она настойчиво хочет ухаживать за явно боготворившей ее Беатой. Может быть, она и разрывается между преданностью семье и дружбой с ним — ее врагом, но Кассандра была настоящей леди, однако не настолько эгоистичной, чтобы ставить свое благополучие выше благополучия другого. Истинная леди, повторял он, но так непохожая на тех, кого он знал раньше.

Касси почувствовала его теплое одобрение, и ее щеки залились краской от сознания вины. «Не будь дурой! — говорила она себе. — Даже если бы Беата не упомянула имени Водери, ты бы все равно осталась рядом с ней! И нечего стыдиться, если одним поступком преследуешь две цели».

Уилл счел покрасневшие щечки Касси за очаровательное проявление робкой натуры и был позабавлен застенчивой улыбкой, с которой она обратилась к нему:

— Прошу вас позволить мне привести себя в порядок!

Касси была уверена, что являет собой жалкое зрелище, с непослушной и взъерошенной гривой и в смятом платье, которое она не снимала со вчерашнего дня. Признавая в душе свое несовершенство, она никак не хотела показываться Уиллу в таком непривлекательном виде.

В то время как одна ее рука оставалась на его руке, другая робко поправляла великолепие черных локонов. Внезапно спохватившись, что этим жестом она только привлекает внимание к своим растрепанным волосам, она еще более покраснела и попыталась объяснить: