В тени Золушки - Анна Яфор Страница 31

– Здравствуй, милая… – Михаил Константинович оказался рядом, нарушая традиционные правила: не она спешила к виновнику торжества с приветственными словами, а он сам шагнул навстречу, откровенно подчеркивая и свое внимание, и радость от ее появления в зале. – Я счастлив видеть тебя здесь. Это едва ли не лучший подарок, который мог бы пожелать.

Женя кивнула, угадывая слабый намек в его голосе, и вновь ощутила в сердце благодарность за безграничное понимание и терпение. Чего стоило ему молчать все время, скрывая от единственного сына тайну, о которой тот даже не догадывался? Об этом было страшно подумать, и сейчас, глядя на Антона, она вдруг отчетливо поняла, какую боль должен был испытывать его отец, изо дня в день живя с мыслью о том, что лжет родному, любимому человеку. И лжет не в повседневных мелочах, а в вопросе, серьезней которого вряд ли можно что-то придумать.

– Женечка, ты королева. Не постесняюсь сказать, что в этом зале сегодня нет никого прелестней тебя, – мужчина отбросил мелькнувшую в глазах тоску и кивнул Антону. – Отдыхайте, ребята.

* * *

Программа вечера оказалась и насыщенной, и утомительной одновременно, но Женя все же сумела расслабиться. Уютная музыка, идеальное угощение и мужчина рядом, который казался таким надежным. Она улыбнулась Антону, в который раз изумляясь его способности преображаться. Если он и играл, изображая радость от ее присутствия, то делал это так успешно, что и в голову бы не пришло в чем-то усомниться.

– Устала? – его пальцы повторили узор браслета, обхватывающего запястье. – Хочешь потанцевать?

– Хочу… – согласилась, неожиданно понимая, что они никогда не танцевали вместе. И сильно-сильно хочется узнать, КАК это. – Я сейчас вернусь.

Была счастлива и спокойна, как бы странно подобное не звучало. Из зеркала в дамской комнате на нее по-прежнему смотрела красивая женщина. Очень красивая. До сих пор верилось с трудом, что это она сама. И во все остальное тоже. Так не бывает, не может быть в ее обычной жизни. Но из зала долетела мелодия, будто приглашая к обещанному танцу, и Женя поспешила назад, не сразу понимая, что едкий шепоток обращается именно к ней.

– Так-так… Золушка надеется, что теперь все будет иначе?

Она бы предпочла, чтобы голос никогда не был ей знаком. Хотела бы не узнать прищуренных глаз, скользнувших по ее фигуре с липкой небрежностью, после чего сразу захотелось встать под горячий душ, смывая с себя похотливый взгляд. Не только взгляд.

– Убери руки.

– Ты так ничего и не поняла, – Матвей вздохнул, почти припечатывая ее к стене. – Антон ни за что на свете не пустит тебя в свою жизнь дальше постели, как бы аппетитно ты не выглядела. Он просто полакомится тобой и снова вышвырнет прочь. Ни за что не станет рисковать своим успехом ради такой…

– Пошел вон.

Вырваться не получалось. Мужчина словно превратился в непробиваемую стену, загородившую ее от призрачного покоя, еще мгновенье назад окутывающего со всех сторон. Как только не догадалась, что он тоже будет на банкете?

– Ты дура, – смачно выплюнул ей в лицо, почти до боли сжимая плечи. Платье, которое совсем недавно казалось идеальным вариантом, совсем не защищало ни от глаз, щарящих по телу даже сквозь тонкую ткань, ни от рук, лениво скользящих по обнаженной шее. – Если бы не выделывалась тогда, мне бы не пришлось рассказывать ему, как позорно пачкать себя об массажистку. Глядишь, так и грела бы до сих пор его постель…

Он ткнулся мокрым ртом в плечо, и ее затошнило от отвращения, перемешанного со страхом. Что же делать? Закричать и посвятить всех окружающих в эту грязь? Испортить дорогому для нее человеку праздник? Но и терпеть нет сил… А Матвей всерьез рассчитывает на продолжение.

– Пусти меня… – ее шепот сорвался, когда руки дернули ткань на груди.

– Непременно, малышка. Только в этот раз я все-таки попробую тебя сначала.

Женя не поняла, что случилось, лишь почувствовала, как ослабла хватка, стягивающая плечи. По-прежнему не могла двинуться, а глаза не отрывались от мощной фигуры, яростным штормом обрушившейся на ее обидчика.

– Антон, сдурел? Ты же не станешь из-за нее…

Что именно Антон не станет делать из-за нее, Жене дослушать не удалось. Голос Матвея перешел в хрип, какое-то хлюпанье, заглушенное словами, которые раньше не приходилось слышать даже в неприличных фильмах.

– Пойдем, милая. Мальчикам надо поговорить без свидетелей. Мы же не станем им мешать?

Она дернулась, пытаясь вернуться назад, вцепилась в руку Михаила Константиновича, ощущая, как все тело пронзает дрожь. Уткнулась ему в плечо, скрывая набегающие слезы.

– Тш-ш-ш… Плакать я тебе не разрешаю. Ты здесь сегодня самая красивая, пусть так и будет дальше. Потекшая тушь нам совершенно ни к чему.

– Я…

Мужчина обнял ее за плечи, потянув за собой в зал.

– Тише, моя хорошая. Давай-ка выпьем что-нибудь, да и, по-моему, пора позвонить, проверить, как дела у тебя дома.

Мишкино щебетание в трубке немного привело в чувство. Он рассказал, что они со Светой уже вернулись с прогулки, поужинали и теперь рисуют картину для любимой мамы. Уточнил, передала ли она дедушке его письмо. Женя не смогла не улыбнуться, вспоминая листик с трогательными каракулями, который тот бережно спрятал в нагрудный карман. Отключив телефон, поняла, что руки перестали трястись.

– Хочешь еще что-то съесть?

Нет, о еде даже думать было неприятно: тошнота до сих пор не прошла. Женя с тревогой взглянула в сторону злополучного коридора.

– Они же дерутся… А если…

Мужчина покачал головой, не позволяя ей закончить.

– Милая, если я правильно понял, мой сын опоздал с этим мероприятием на много лет. Не мешай ему исправлять ошибки. И уважь старика, потанцуй со мной.

Женя не смогла не рассмеяться, двигаясь вслед за ним поближе к танцполу.

– Какой же Вы старик?

Опустила руки ему на плечи, наконец, позволяя себе увлечься тихим очарованием музыки.

* * *

– Нет, папа, я, конечно, понимаю, чей это праздник. Но танец был обещан мне, так что ты ведь не станешь возражать, если я похищу твою спутницу?

Женя вскинула глаза на подошедшего мужчину, смотря на него почти с испугом. Цел. Лицо в порядке, если не обращать внимания на припухшую скулу и слишком влажные волосы. Руки… Руки он отчего-то прятал в карманах. И рубашка была другого цвета. Когда только успел переодеться?

– Ты… – шагнула к нему, опять сдерживаясь изо всех сил, чтобы не расплакаться. – Все в порядке?

– Нет, – он улыбнулся, и стала заметна трещина на губах. – Хочу танцевать. Стоило мне отлучиться на минутку, как моя девушка куда-то пропала. Папа, ты извинишь, если мы покинем ваше общество?

– Я не извиню, если вы останетесь, – отец тряхнул его за плечо, заглядывая в глаза. – Ты же не пил, надеюсь? За руль сесть сможешь?