Обман, или Охота на мачо - Сара Мейсон Страница 31

Я несколько раз прокручиваю эту фразу в голове, стараясь уловить ее смысл.

— Что вы имеете в виду?

— Тот, кто решается на аферу со страховкой, как правило, переусердствует, инсценируя ограбление. Вместо взломанного маленького окошка в кладовой вы находите буквально тонны битого стекла, пустые шкафы, несколько фальшивых следов и записку со словами «Мы обчистили это место, простите. С любовью, грабители». Хозяева дома в таких случаях говорят: «Да, офицер, мы проснулись ночью от звона битого стекла и, когда спустились вниз, увидели две фигуры, бегущие по газону». А мистер Форкуар сказал совсем другое: «Никто меня не беспокоил, я спал крепко, как никогда».

Я молчу, обдумывая сказанное.

— Кроме того, — добавляет он, — я проверял все, что касается страховки. Нет, мистер Форкуар не мошенник.

— По-моему, украдены очень дорогие вещи.

— Общая стоимость украденных вещей — около семидесяти тысяч фунтов.

Смотрю на него, открыв рот:

— Семьдесят тысяч фунтов?

— Да, по сравнению с этим ограблением кража телевизора и видеомагнитофона кажется ерундой, не так ли?

— Не думаю, что страховая компания очень этому рада.

Неожиданно он начинает сигналить так, что я подпрыгиваю на месте.

— Давай, давай же, — нетерпеливо бормочет он.

Кажется, впереди какие-то проблемы.

— Что-то случилось, — беззаботно говорю я. Он выруливает на обочину, и передо мной открывается картина бурного конфликта между двумя водителями. Джеймс Сэбин ставит машину на ручник и выключает мотор.

— Пойду посмотрю, а вы оставайтесь здесь.

Он выходит из машины и направляется к злополучным автомобилистам. Похоже, там что-то случилось. Все-таки у детектива Сэбина удивительная способность — с ним чувствую себя маленькой девочкой, которую поймали за руку, когда она залезла в коробку с печеньем. Я усаживаюсь поудобнее и внимательно смотрю на спорящих людей, пытаясь по их губам понять, о чем они говорят.

В это время начинает звонить мобильный телефон, лежащий между сиденьями. Но я помню, что случилось после того, как я ответила на вызов по рации. Джеймс тогда был очень зол на меня. Не буду брать трубку.

Телефон продолжает звонить.

Я смотрю в окно, пытаясь понять, не подходит ли спор к концу. Вокруг спорщиков собралась толпа. Может, принести ему телефон? Наконец любопытство берет верх. Наверное, это звонит его будущая жена. Я хватаю трубку.

— Алло?

— Холли? — спрашивает мужской голос.

— Да, это я!

— Где детектив Сэбин?

Это звонят из полицейского участка.

— Э… Он сейчас немного занят.

— Попроси его, пожалуйста, связаться с участком сразу, как только он освободится.

— Да, хорошо.

Я выхожу из машины, размышляя о своем новом задании. Кажется, ссора разгорается все больше, и в центре событий — Джеймс Сэбин, который старается не допустить драки. Я подхожу к толпе и пытаюсь протиснуться вперед. Но толпа оказывается на удивление неподатливой. Я напираю сильнее, бросая налево и направо извинения. Безрезультатно. Это начинает меня раздражать. Мужчина в кепке оборачивается и смотрит на меня:

— Послушай, дорогуша, мы пришли сюда первыми. Тебе не удастся вот так просто пролезть.

— Полиция! Всем разойтись! — ору я.

На этот раз оборачиваются сразу несколько человек.

— Брось это, детка, — бормочет кепка. — Если ты полицейский, то я тогда Том Джонс.

В толпе слышится хихиканье. Не в силах больше выдерживать такое унижение, я сдаюсь и возвращаюсь в машину. Ублюдок. Что теперь? Я больше не собираюсь связываться с толпой. Сажусь на пассажирское сиденье и задумываюсь. Тот, кто звонил, сказал, что дело срочное. Какого рода эта срочность? Что-то типа «бросай все, потому что если ты сейчас же не отреагируешь, мы все умрем» или «я забыла выключить плиту, уходя из дома»? С беспокойством гляжу в окно. Кажется, спор не утихает.

Пожалуй, надо просто помигать фарами. Джеймс подойдет, я передам ему сообщение и избавлю себя от ответственности. Если он не подойдет, то, по крайней мере, можно будет сказать, что я что-то предприняла. Да, именно так. Это я и сделаю, и никто не сможет в чем-либо меня обвинить.

Я перелезаю на водительское сиденье. Ищу кнопку, включающую фары, и в сердцах начинаю щелкать всеми кнопками подряд. Вдруг относительную тишину бристольского часа пик разрывает вой полицейской сирены. Прямо над моим ухом.

Черт возьми!

Я чуть не выпрыгнула из автомобиля. Быстро озираюсь по сторонам в надежде, что волей судьбы здесь появилась другая полицейская машина, которая и наделала столько шума. Но рядом никого нет, и я понимаю, что гудит машина, в которой я сижу.

Дерьмо, настоящее дерьмо. Как истинная женщина, я начинаю неистово нажимать на все кнопки, чтобы остановить проклятую сирену.

Кажется, я привлекла внимание Джеймса Сэбина. А также внимание всех остальных. Люди, окружавшие двух спорщиков, развернулись и тупо уставились на меня, открыв рты. Пешеходы останавливаются и начинают глазеть, из окон с любопытством выглядывают люди, а детектив Сэбин быстрыми шагами направляется ко мне.

Я опять начинаю нажимать на кнопки. Включаются и выключаются дворники, зажигаются и гаснут фары, радио то начинает говорить, то замолкает. Джеймс Сэбин подходит к машине, открывает дверь и запускает руку внутрь. Шум прекращается.

Я закрываю глаза и прикусываю губу. Он стоит рядом со мной, а я чувствую, как он каждой порой своего тела источает враждебность.

— Вы что-то хотели, мисс Колшеннон? — тихо произносит он (слишком уж тихо). — Вы, кажется, хотели привлечь мое внимание?

— Э… да. Вас просили позвонить в участок. Срочно, — робко и едва слышно отвечаю я.

В отчаянии я смотрю на свои ноги, мечтая о том, чтобы стать кем-нибудь очень маленьким и быстро улизнуть. Муравьем, уховерткой — кем угодно, только бы была возможность проскользнуть в щелку.

— А можно было подойти ко мне и сказать все это? Или вы по каким-то загадочным причинам не могли покинуть машину?

— Я в самом деле пыталась, но мне не удалось пробраться к вам. Я хотела посигналить… — Он слегка приподнимает брови. — Фарами. Но нажала не ту кнопку.

— Ясно. Вы не возражаете, если я вернусь к разрешению возникшего спора?

— Нет-нет, — бормочу я, вручая ему мобильник.

Джеймс снова уходит. А он случайно… Нет, я, должно быть, ошиблась. Мне показалось, что на долю секунды на его лице появилась тень улыбки. Я смотрю, как он возвращается к спорщикам, на ходу набирая номер, и чувствую себя ужасно подавленной. Откуда, интересно, я должна знать, что машина снабжена сиреной? Я не инспектор Гэджет [3]. С недовольной гримасой я перелезаю обратно на пассажирское место, стараясь больше не трогать никаких важных кнопок типа катапульты.