Всеми цветами радуги - Мэри Лайонс Страница 31

Невидящим взглядом Оливия смотрела в окно, где с неба, уставшего таскать на себе тяжелые свинцовые тучи, лились мощные потоки воды. Молодая женщина печально вздохнула. Ей казалось, что дождь идет без остановки уже четвертые сутки подряд, с того самого дня, когда она была разбужена телефонным звонком миссис Дуглас, домоправительницей их семейного поместья Лидгейт, которая сообщила ей о внезапной смерти ее отца.

— Бедняга, он был так счастлив все это время. — Миссис Дуглас с трудом сдерживала слезы. — Радовался вашей помолвке. Нам, голубушка, надо утешаться тем, что умер он без мучений. Ночью, во сне. Каждый желал бы себе такой тихой смерти.

Миссис Дуглас была, без сомнения, права. Когда Оливия, бросив все свои дела в Лондоне, примчалась в Лидгейт, лежащий в гробу отец поразил ее своим безмятежным и чуть ли не радостным выражением лица.

За эти дни молодая женщина поняла, что очень трудно как следует оплакать смерть своих близких, ибо слишком много времени занимает организация похорон. Кроме того, ей пришлось разговаривать с кучей юристов и, что хуже всего, отвечать на письма с соболезнованиями, количество которых превысило все ее ожидания.

— Сожалею, что ничем не могу помочь, — извинился перед ней брат, заехавший накануне на несколько часов. — Мы сейчас работаем над большим садом, и мне никто не позволил бы надолго отлучиться, даже если бы я и попросил.

Хьюго был ужасно мрачен и все время хмурился.

— Все в порядке, только, пожалуйста, не забудь про похороны, — попросила его Оливия. — Если ты не придешь, это будет по-настоящему плохо.

— Так странно, — сказал ей брат немного позднее, когда они ходили по дому и с каким-то непонятным любопытством изучали еще не проданные вещи, знакомые с детства. — Я не могу привыкнуть, что ко мне обращаются как к лорду Бибери. Я оборачиваюсь, ожидая увидеть отца, стоящего за мной... Все эти годы я был просто Хьюго Джонсон, — он пожал плечами. — Я не привык к такому обращению, наверное, в этом все дело.

— Привыкнешь со временем, — мягко ответила брату Оливия и ласково погладила по голове, спросив, не желает ли он выбрать похоронную музыку.

Молодая женщина чувствовала себя ужасно уставшей от всех дел, которыми ей приходилось заниматься, принимая одно решение за другим, но, по крайней мере это позволяло ей не думать слишком много о собственной помолвке.

Когда он пригласил ее на романтический ужин в уютный ресторанчик и подарил потрясающее по красоте кольцо, Оливия незамедлительно сделала вывод, что все ее сомнения смехотворны. Особенно после того, как Доминик пообещал ответить на любой ее вопрос и объяснить некоторые не дававшие ей покоя недоразумения.

И вначале показалось, что он способен сдержать свое слово.

— Ты знаешь, я люблю тебя, — сказала она ему, когда им принесли великолепного копченого лосося. — Но я думаю, пора тебе о многом мне рассказать.

— Не знаю, с чего начать, — Доминик пожал плечами.

Оливия усмехнулась.

— Как сказала моя помощница Мо: «Почему бы тебе не начать с самого начала?».

— Очень разумно, — с легким смешком согласился он. — Знаешь, я не уверен, что при наших только налаживающихся отношениях нужно в первый же настоящий романтический ужин останавливаться на прошлом, давно потерявшем свою значимость.

Молодая женщина кивнула.

— Конечно, ты прав.

— Как бы то ни было, мне кажется, тот юношеский роман оставил след в наших душах, — продолжил Доминик с теплой улыбкой. — И хотя у меня было много других женщин, — я не стану этого скрывать, — ни одна из них не смогла заменить тебя. Моя мама, как ты можешь себе легко представить, вместе с другими родственниками всячески убеждала меня в том, что надо жениться и завести детей, то есть заняться продолжением рода. Я находился под постоянным давлением, но ни разу не был готов выбрать себе вторую половину.

— Жениться на какой-то девушке только потому, что она была подходящей кандидатурой на роль жены графа, казалось мне немыслимым.

Доминик замолчал на некоторое время и, машинально взяв Оливию за руку, стал играть ее пальцами.

— А затем совершенно неожиданно я поймал твой взгляд на свадьбе Марка и Сары, — продолжил он и усмехнулся. — На самом деле я даже сначала не понял, кто ты. Просто мелькнуло какое-то видение высокой стройной женщины, и тут же исчезло. Оливия, скажи мне, а ты меня сразу узнала?

Молодая женщина кивнула.

— Я сильно испугалась, — призналась она. — Прошлое всплыло во мне и отозвалось болью. — Оливия не была способна передать состояние, близкое к шоку, которое она испытала, когда через столько лет вновь повстречала свою первую любовь.

— Ты выросла, — сказал Доминик молодой женщине. — И ты действительно изменилась. Поэтому неудивительно, что я не сразу узнал тебя. Но потом, когда мне открылась правда... и после того поцелуя в ночь свадьбы Марка я понял: без всякого сомнения, ты — та единственная, которая мне нужна. А дальше ты все знаешь...

— Ничего подобного! — запротестовала она. — Ты так странно вел себя, и...

— Наверное, оттого, что ты причиняла мне массу хлопот, — он усмехнулся. — То готова была растаять в моих объятиях, то сопротивлялась, как могла, и убегала со всех ног! Честно говоря, не многие мужчины выдержали бы такое изнурительное ухаживание.

— Ухаживание? Какое ухаживание? — Оливия в недоумении уставилась на него. — И потом, эта подозрительная история с наймом на работу Хьюго...

— Ах, да... — Какое-то смущенное выражение промелькнуло на его лице. — Должен признаться, что мне вначале просто надо было придумать какой-нибудь способ приблизиться к тебе, Оливия. Вот я и воспользовался помощью частного детектива, чтобы найти адрес Хьюго. Поскольку ты оказалась невероятно крепким орешком.

— Спасибо, — мрачно поблагодарила его молодая женщина.

Доминик рассмеялся.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Однако, если возвращаться к Хьюго, должен тебе сказать: он в самом деле очень талантлив. Как только мне удалось познакомиться с его проектом, я сразу сообразил, что поступлю чрезвычайно глупо, если упущу такого замечательного работника. Так что, моя дорогая, я могу клятвенно заверить тебя: Хьюго получил работу только благодаря своим достоинствам. В самом деле, я люблю тебя всем сердцем, но не готов рисковать столь важным и дорогостоящим делом ради одной твоей улыбки.