Наследница - Натали де Рамон Страница 31

Пустой и голый рыцарский стол выглядел сиротливо. Все занимали те же места, как и за первым ужином, правда, на месте Сале сейчас сидел нотариус Анкомбр, а Сале мостился на стуле за его спиной; в пустовавшем же тогда кресле рядом с тренером помещался сегодня Вариабль. Леди Бруксвилл демонстративно возлежала на диване. Слева от меня, как всегда, благоухал парфюмом и по-кошачьи жмурился управляющий, справа – присутствовал Рене. Впрочем, скорее отсутствовал, а здесь, неподвижно откинувшись на спинку кресла и с опущенными глазами, уронив руки на подлокотники, пребывал его фантом, безразличный даже к собственной свисающей пряди.

– Миледи, вы здесь хозяйка, – тихо-тихо промурчал Глиссе. – Очень скоро некоторым придется это принять.

Сале передал Анкомбру пачку документов и какой-то перевязанный шпагатом и запечатанный сверток, размером с толстую бандероль. Старик пригладил бороду, нацепил очки, зашуршал бумагами. В камине потрескивали дрова. Поблескивали золотые рамы, кубки в горках, оружие на стене.

Нотариус начал читать. Неспешно и словно нарочито монотонно. Все напряженно смотрели ему в рот, тетушка даже привстала на диване. Из чтения Анкомбра выходило, что Манор дю Ласмар со всеми его постройками, землями, транспортными средствами, оборудованием, животными, коллекциями, а также все банковские счета и содержимое банковских ячеек теперь принадлежат мне. Все это, хотя и обобщенно, перечислялось бесконечно. Затем последовали легаты. Что касалось леди Бруксвилл, то я должна была сохранить ей пожизненное содержание в прежних размерах.

– И это все? – возмутился скрипучий голосок. – Мерзавец!

– Простите? – Анкомбр посмотрел на нее поверх очков.

– Вернее мерзавцы! Вы оба! И вы, и мой безумный брат!

Нотариус растерянно открыл рот.

– Леди Бруксвилл! – строго одернул ее профессор Гидо. – Вы забываетесь. О покойных либо хорошо, либо ничего.

– А о живых? – Она иронично хмыкнула. – Ну, чего замолчали? Читайте дальше, старый болван!

– Вам пора вмешаться, миледи, – шепнул мне Глиссе.

– Пожалуйста, продолжайте, мэтр Анкомбр, – заявила я. – Простите мою родственницу, тетушка неважно себя чувствует.

Я скосила глаза на Рене. Он не отреагировал даже на это.

– Что?! Тетушка?! Что ты сказала? Самозванка! Воровка!

– Пожалуйста, мэтр, продолжайте, – повторила я. – И, если можно, чуть погромче. У тетушки плоховато со слухом.

Мэтр понимающе кивнул мне и стал читать под ее крики. Тетушка постепенно притихла. Рене вел себя по-прежнему.

Легаты в отношении Вариабля, Гидо, Глиссе, Жишонги, Жан-Пьера, конюха и тренера были просто смехотворными. Отдельный на каждого, но с одинаковым поручением выплатить указанному лицу по тысяче на помин души почившего. «Братья» выглядели ошалело-обиженными, зато тетушка на своем диване счастливо цвела злорадством. По тысяче так же назначалось самому Анкомбру и отсутствовавшей сейчас Моник. Однако о Рейно пока не было сказано ни слова.

– Итак, остались последние формальности. Скоро уже заканчиваем, – обнадежил всех заметно уставший нотариус, прокашлялся и продолжил читать: – В случае отказа, недееспособности или смерти упомянутой выше наследницы завещателя все вышеперечисленное, включая обязанности по легатам, передается фонду «Зеленая трава».

Взоры всех мгновенно обратились к Жишонге.

– В чем дело?! – возмутился он с необычной резкостью. – Что вы все так на меня смотрите?! Да, я как архитектор сотрудничаю с этим фондом. Но, на всякий случай, и профессор Гидо, и сам мэтр Анкомбр, и даже леди Бруксвилл входят в число его основателей.

– Как и многие другие достойные люди Нормандии, – выровнял ситуацию Глиссе. – Вы же понимаете, миледи, это же всего лишь формальность. Вы живы и здоровы, и ничто не мешает вам прямо сейчас начинать знакомиться с нашей… о, пардон! с вашей бухгалтерией! Предлагаю не откладывать, – он поднялся и галантно предложил мне руку, – и незамедлительно отправляться в контору или…

– Минуточку! – воскликнул нотариус. – Мадемуазель де Ласмар, не уходите! Вы должны еще расписаться в том, что вы ознакомлены с завещанием, что вы заявляете свои права, что… – Он сосредоточенно закопался в бумагах. – Сале! Ну куда вы подевали все подготовленные расписки и формы?

Сале проворно вытянул из кучи несколько листов.

– Да вот же они, мэтр!

Он принес мне эти листы, вручил ручку, а нотариус вдруг уставился на тот большой опечатанный сверток.

– Бог мой! Совсем забыл! – Старик схватил сверток. – Совсем забыл выполнить еще одну последнюю волю нашего дорогого, незабвенного Ромуаля… Мсье Рейно! Мсье Рейно! – повторил он, потому что Рене слишком медленно поворачивал к нему голову. – Шевалье де Ласмар поручил мне вручить вам этот пакет. Сале, передайте мсье Рейно пакет и возьмите с него расписочку в получении.

«Братство» оживилось, поглядывая то на Рене, то на пакет.

– Мэтр, вы меня не предупреждали, – с нажимом сказал Сале, забирая пакет у старика. – Я не подготовил такой расписки.

– Рене! – воскликнул Жан-Пьер. – Чего сидишь? Хватай пакет! Это же наверняка наличные!

– Да очнись ты, Рене! – Конюх хлопнул его по плечу. – Скажи, что от руки им все напишешь. Сале, давай пакет сюда!

Тот зажал пакет под мышкой.

– Сначала расписка!

Сале полез в свой портфель, извлек какую-то папку, достал из нее чистый лист, положил его на стол перед Рене. Я торопливо протянула ручку. Рене взял ее, даже не взглянув на меня, расписался в центре листа и передвинул его конюху.

– Андре, напиши, что они хотят, – встал и посмотрел на Сале. – Пакет.

– Отдайте ему, – сказал нотариус.

Сале протянул сверток. Рене взял его и покинул столовую.

– Жалкий комедиант! – вслед ему заявила тетушка. – Ничтожество!

Я молча подписывала бумаги. Все тоже молчали. Подписав, я протянула их Сале, и тут с криком: «Тварь! Лучше «зеленым», чем тебе!» – тетушка подлетела ко мне и вцепилась в горло.

Мужчины оттащили ее моментально. Я даже почти не успела задохнуться. Но меня трясло, как в ознобе.