Ее королевское высочество - Рейчел Хокинс Страница 31

Так что работа в прачечной кажется не такой уж большой ценой за то, что случилось во время «Вызова».

Флора так не думает.

– Дикость какая! – восклицает она, морща свой идеальный носик, достав охапку мокрых простыней из стиральной машины. – Мы что, в Средневековье?

Прачечная находится в помещении, которое раньше было, я думаю, чем-то вроде погреба. А может, в былые времена здесь держали провинившихся женщин. Под ногами неровный каменный пол. Через окна проникает тусклый свет. И снова дождь.

– История у меня на втором месте среди любимых предметов, – сообщаю я, добавляя сильно пахнущий стиральный порошок в машинку, – и что-то я не помню, чтобы в Средневековье были стиралки. Как думаешь, я могу ошибаться?

Флора бросает на меня взгляд. Ее волосы собраны в хвост, несколько прядей вокруг лица выпущены и завиваются от влажности прачечной. На ее лбу появляются крошечные капельки пота. Поражаюсь тому, что даже здесь, в подвале, занимаясь таким изматывающим делом, она все равно остается принцессой.

– Никому не нравятся заучки, Квинт, – заявляет она, но я замечаю едва заметную улыбку.

Кажется, я тоже улыбнулась, но ответила:

– Знаешь, когда ты называешь меня по фамилии, я чувствую себя твоей служанкой. Дурацкая привычка.

Она ухмыляется, захлопывает дверцу сушильной машины и включает ее.

– Боже правый, да ты была бы кошмарной служанкой, – заявляет она. Сушилка затряслась и загрохотала. – Да ты бы на меня чай вылила ради своего извращенного удовольствия.

Моя очередь улыбаться. Я пробираюсь к длинному низкому столику в центре комнаты, где стоят корзины с колючими полотенцами, которые нужно разложить.

– Как закончу школу, подам резюме на эту должность. Представь – всю жизнь смогу мстить за то, что ты учудила на «Вызове».

Конечно, это шутка, но Флора улыбается уже не так радостно. Она подходит ко мне и протягивает руку, чтобы взять полотенце. Я замечаю, что у нее сломаны некоторые ногти, а другие выглядят так, будто она их грызла.

Принцесса Флора грызет ногти? Кто бы мог подумать.

– Я очень сожалею об этом, – наконец произносит она и поднимает на меня взгляд. – Правда.

Я прокашливаюсь и пожимаю плечами. Мне не нравится искренняя Флора. С дерзкой занозой в заднице как-то проще.

– Знаю. Ну, мы явно не умерли. Уже хорошо.

– Может, и умерли. Потому что это очень похоже на ад. Как минимум, на чистилище, – возражает Флора, пытаясь сложить полотенце, но получается плохо. Я, вздохнув, забираю его.

– Может, ты и права. Миссия «Научи принцессу стирать» действительно похожа на наказание от богов.

Флора закатывает глаза.

– Ой, бедная несчастная Квинт, – говорит она.

Я поднимаю палец:

– А теперь смотри, как это делается.

Беру полотенце, встряхиваю и нахожу два уголка:

– Для начала берем его вот так. Потом соединяет вот эти уголки.

Она берет другое полотенце и повторяет за мной. Интересно, она правда не знает, как складывать полотенца или просто хочет таким образом отвлечься от стирки? В любом случае, она покорно повторяет за мной, пока перед нами не оказываются сложенные квадратиком полотенца.

– Вуаля! – расцветаю я, беру еще одно полотенце из кучи и кидаю ей: – Ну, проверим, чему ты научилась.

Злобно взглянув на меня, Флора берет полотенце и встряхивает:

– Это же не высшая математика, Квинт.

И снова полный провал. Я даже описать не могу, что она делает с полотенцем. Это противоречит любым законам мироздания и полотенцескладывания. Я смеюсь, качаю головой и, поддразнивая, подхожу к ней:

– Боже мой, Ваше королевское Высочество. Это просто катастрофа.

Я поднимаю полотенце со стола и снова вкладываю ей в руки. Я встаю позади нее и управляю ее руками.

– Уголки соединить… – повторяю я, соединяя ее руки.

Я только сейчас осознаю, насколько близко к ней стою. Ее золотые волосы оказываются чуть ли не у меня во рту.

Прокашлявшись, я отхожу от нее так резко, что полотенце падает на пол.

– Ну, ты справишься, – бурчу я, отходя к своей куче.

Флора наблюдает за мной. Она слегка покраснела.

Из-за промышленных стиральных машин и сушилок в подвале жарче и душнее, чем можно себе представить.

Мы заканчиваем с полотенцами в полной тишине. Я тянусь к корзине с простынями, и тут замечаю что-то под дальней корзиной на углу стола. Это старый смятый журнал, выцветший от сырости. Интересно, его читал кто-то, кто в последний раз отбывал здесь наказание? Я вытаскиваю его из любопытства, и только когда достаю полностью, вижу на обложке Флору.

Над ее головой красуются большие желтые буквы: ВЗБАЛМОШНАЯ ФЛОРА СНОВА В УДАРЕ! На фотографии она в больших солнечных очках, идет по мощеной улочке, одной рукой обняв себя, а другой закрываясь от фотографов.

Упс.

Я пытаюсь запихнуть журнал обратно под корзину. Надеюсь, Флора слишком увлечена стиркой и не заметит, но она, конечно, замечает. Я не успеваю спрятать журнал – она подходит сзади и выхватывает его у меня из рук.

– Оу, – говорит она. – Кому-то захотелось про меня прочитать. Это лестно.

– Это не мое, – оправдываюсь я, заправляя волосы за уши. – Я нашла его…

– Я даже не подумала, что твое, – Флора изучает свое фото, расправив плечи и слегка приподняв подбородок. Ее привычная поза. – Думаю, это кого-то из наших одноклассников. Хорошая фотка. Прическа у меня тогда потрясная была.

Я уставилась на нее. Она заметила только это? За ней следили всю дорогу, назвали горячей штучкой или как-то так, а она радуется, что волосы хорошо лежат?

Она отходит к своему столу с кучей грязного белья. Журнал лежит между нами, как ядовитая змея. Я с опаской наблюдаю за ним.

Поворачиваюсь к Флоре. Она по второму разу складывает уже сложенные полотенца. Движения натянуты.

– О чем это они? – не выдерживаю я. – «Снова в ударе»?

Хмыкнув, она швыряет сложенное полотенце в пустую корзину, сведя на нет собственные усилия.

– Сказать по правде, я и не помню. Тем летом я много чего натворила.

Она улыбается:

– Слава богу, про меня слишком много пишут, чтобы я могла все упомнить.

Она проносит корзину мимо меня, отпускает одну руку и скидывает журнал на пол. Он падает в лужу, натекшую от влажных простынь.

– О боже, – радостно восклицает она, не останавливаясь. – Я такая неуклюжая.