Турецкий горошек - Д. Л. Нельсон Страница 30

– Когда свадьба? – Я пытаюсь прикинуть, через какое время Клер вновь будет способна сосредоточиться на делах типа оперативного оформления и обработки документов.

– В июне.

К тому времени, если с ребенком будет все в порядке, я уже буду в декретном отпуске или по крайней мере на его пороге.

– А на следующий день после штормового предупреждения началось настоящее светопреставление, – говорит Тина. – Я пыталась дозвониться тебе вчера вечером, но тебя не было дома, и меня не было, когда ты звонила мне.

– Я так отвратительно чувствовала себя, что осталась у подруги. Дэвида все равно нет в городе.

Тина заглатывает остатки кофе. За время нашего разговора она умудрилась пролить почти весь кофе на меня. Одна неуклюжая под стать другой. Вероятно, в основном по этой причине я и выбрала ее себе в ассистенты. Хотя, разумеется, не менее важную роль сыграл ее решительный и энергичный характер. У Тины, при всей ее вздорности, есть одна здоровая жизненная позиция: «не парьте мне мозги». Это ее любимая фразочка.

Когда Тина вгрызается в пончик, повидло вылезает наружу. Она подхватывает его и облизывает пальцы. Должно быть, сегодня один из ее загрузочных дней, в которые можно употреблять такую тяжелую пишу. После праздников она наверняка вернется к вялому поклевыванию орешков и соевого творога. Она никогда не ищет предлога для отказа от здоровой пищи, но заявляет, что всем нужно немного грешить, а биг-маки, жареная картошка и пончики с повидлом занимают последние места на шкале ее прегрешений.

Я жду. У Тины есть склонность к драматическим эффектам. Она с опаской оглядывается по сторонам, а потом говорит таким пронзительным шепотом, что студентки, играющие в карты за соседним столиком, явно услышали бы, если бы не так сильно были увлечены игрой:

– Мелисса Гринбаум вроде как подала судебный иск на наш колледж и конкретно на Генри Самнера за сексуальные домогательства.

– Вот сукин сын, – говорю я. Я использую это ругательство для выражения удивления.

– В самую точку, – говорит Тина. – Он достал, вроде как, половину девиц на факультете. Но сам он, конечно, все отрицает.

– Ну и что тебе известно?

– Все обнаружилось утром в день штормового предупреждения. Предполагалось замять это дело по-тихому, но земля слухами полнится… – Она улыбается.

Я не спрашиваю, как старательно ей пришлось собирать эту информацию. У Тины есть тайная сеть источников, которой позавидовали бы ФБР и ЦРУ вместе взятые. Я уверена, что она не упустила ни малейшей подробности и добыла все материалы по этому делу. И также не сомневаюсь, что для поддержания ее источников ей и приходится распространять эти слухи.

– Директор Бейкер, разумеется, встал грудью на защиту Самнера, – говорит она.

– Что значит «разумеется»? У нас ведь женский колледж. Мы должны защищать наших студенток.

– Сама подумай. Ведь Бейкер, вроде как, сам пригласил его сюда на работу. Счел своим долгом.

– Но все-таки…

– Бейкер ведет себя по-идиотски, за исключением тех дел, которые касаются сбора средств.

Я не буду утверждать, что Бейкер не идиот. Кроме того, он еще и родственник председателя Совета правления. Круговая порука бывших однокашников имеет место даже в женском колледже.

Тина ерзает на стуле, озирается, проверяя, что нас никто не подслушивает, и шепчет так тихо, что я едва ее слышу в шуме голосов Буфика.

– Я также узнала, что отец Мелиссы пытался убедить директора, чтобы тот заставил Самнера извиниться перед Мелиссой и подать заявление об уходе. Гринбаум хотел решить все закулисно. Он также хотел убедиться, что Самнер не домогался других студенток.

– Молодец. И как же директор решил поступить с этим судебным иском?

– Вероятно, сначала директор подумал, что сможет сохранить все в тайне, но слово, как говорится, не воробей… – многозначительно произносит Тина.

– А как среагировали преподаватели?

– Мнения разделились. Мужская половина в основном предпочитает принять, вроде как, сторону Самнера, а женская – сторону Мелиссы. Вчера на факультетском собрании разразилась яростная дискуссия по этому вопросу. Я же еще не сказала тебе. Директору пришлось устроить что-то вроде общего совещания, собрав весь профессорско-преподавательский состав. Он нес полный бред.

– Ты была там? – спросила я.

– И да, и нет. Ассистентов, как бы, не приглашали. Как, впрочем, и секретарей, и служащих и всех прочих в этом роде. Но я слышала каждое слово.

Хочу ли я об этом знать? Тина заметила мои колебания.

– Ты хочешь спросить, как мне удалось подслушать, но я не скажу. – Она вспоминает о своем пончике и, запихивая его в рот, запивает последним глотком кофе. – Директор, вроде как, хотел сообщить всем, что он всецело на стороне Самнера. Да и сам Самнер тоже выступил и заявил, что не делал ничего предосудительного.

– Ты шутишь.

– Ни фига. Потом, вроде как, выступила Джуди Сментски. Она сказала, что несколько студенток жаловались ей на то, что он приставал к ним. Самнер побагровел и попросил ее назвать имена. Она заявила, что не вправе разглашать врачебную тайну. Тогда Самнер заявил, что ему, типа того, надоело выслушивать косвенные обвинения, высказанные взбалмошными богатенькими соплячками, и демонстративно удалился из зала заседаний.

– Я думала, что после всех этих сексуальных скандалов с церковью Бейкеру стоило бы вести себя несколько иначе.

Тина бросила на меня убийственный взгляд. Когда это директор вел себя разумно, если только ему не надо было подлизаться к спонсорам? Он упомянул об истории с Салемскими ведьмами, подчеркнув, что вот так порой развлекаются девочки. Он также заявил, что провел что-то типа расследования, но не обнаружил никаких причин для дальнейшего разбирательства.

Допив горячий шоколад, я составила чашки и салфетки на поднос, чтобы отнести к мусорным контейнерам.

– Пойдем в мой кабинет.

Меня ждала еще целая куча работы.

Из открытой двери моего кабинета на меня дохнуло жаром. Как жаль, что Тина не может использовать свои волшебные источники для отладки отопительной системы. Входит Клер, грациозно помахивая левой рукой.

– Что это у тебя на пальце? – естественно, спрашиваю я.

Она показывает мне кольцо.

– Я никогда раньше не видела канареечных бриллиантов, – говорит она. – Погляди, как он играет на свету. – Она сует руку под лампу. Мы обсуждаем ее свадебные планы.

Она кладет на мой стол копии результатов экзаменационных тестов, которые мне нужно раздать сегодня, за исключением тех, где не справились с заданием. Она смешала две группы студентов разных специальностей: «Ведение регистрации» и «Уход за престарелыми». Свадебная лихорадка началась. Я прошу ее переделать ведомости и вернуть их мне к полудню.