Опасное приключение - Валери Шервуд Страница 30

Наконец она без сил опустилась на стул и услышала шепот Рэйла:

– Отныне тебе не нужна моя защита – ты сама сумела их покорить.

И Лорейн вдруг почувствовала себя страшно гордой.

Вечером, как только они вернулись в каюту, Рэйл принялся рыться в своем сундуке. Наконец он нашел то, что искал. Это оказался небольшой медальон на золотой цепочке.

– Медаль за храбрость, – с улыбкой объявил шотландец, протягивая безделушку Лорейн. – Двигаться по качающейся палубе – для этого требуется изрядное мужество! Ты превосходно справилась со своей трудной задачей, девочка, и к тому же сумела обрести новых друзей.

В эту секунду Лорейн показалось, что они с Рэйлом знают друг друга много лет. Дрожащей рукой она взяла медальон и тихо поблагодарила:

– Спасибо.

Наклонившись, он хотел надеть медальон ей на шею, но она неожиданно отпрянула.

– Что, волосы попали в застежку? – удивленно спросил Рэйл.

– Да нет.

Лорейн не сомневалась, что сейчас он попытается ее поцеловать, и решила ни в коем случае не допустить этого. Желая отвлечь Рэйла, она торопливо спросила:

– А для чего вам эта штучка?

– Какая? А, эта…

Проследив направление ее взгляда, шотландец поднял с пола корень причудливой формы, твердый как камень и полупрозрачный.

– Это женьшень. Ты когда-нибудь видела такое? – Рэйл поднес женьшень к носу и с удовольствием понюхал. – Очень ароматный. Никак не могу придумать, что с ним делать.

– Как можно скорее избавиться от него! – с неожиданной силой выкрикнула Лорейн.

Рэйл удивленно поднял темные брови.

– Для рыб это слишком роскошное лакомство. А почему ты хочешь его выбросить, девочка?

Непрошеные воспоминания нахлынули на Лорейн. Она не могла произнести ни слова, боясь, что разрыдается прямо при Рэйле. Дело в том, что корень женьшеня ассоциировался у нее со смертью матери…

Незадолго до своей кончины Араминта Лондон неожиданно получила небольшую сумму денег – наследство дальнего родственника из Англии. Вручив деньги Джонасу, она со вздохом сказала:

– Возьми. Теперь мы сможем уплатить все долги.

Не говоря ни слова, он взял деньги и ушел. Вернулся Джонас несколько часов спустя, очень возбужденный. Араминта оторвалась от рукоделия и, увидев выражение лица мужа, даже выронила наперсток.

– В чем дело, Джонас?

– Судя по твоему виду, папочка, наши кредиторы остались довольны, – предположила Лорейн, надеясь, что остатка денег хватит на новое платье.

– Ну, не совсем так, – уклончиво ответил Джонас. – Им придется еще немного подождать. Не мог же я упустить такой случай!

– Что ты имеешь в виду? – встревожилась Араминта.

Джонас гордо выпятил грудь.

– Я вложил деньги в одно рискованное, но выгодное предприятие, – сообщил он с сияющим видом, и тут Араминта догадалась, что муж еще и выпил на радостях. – Отослал в Китай солидную партию женьшеня на продажу! Бенджамин Николлс пообещал лично присмотреть за товаром. Он уверен, что затраты окупятся сторицей!

– О Боже! – выдохнула Араминта и закрыла лицо руками.

После этого случая здоровье ее резко ухудшилось – как видно, слабое женское сердце уже не могло противостоять многочисленным ударам судьбы. Джонас стал все реже бывать дома. Большую часть времени он теперь проводил в таверне, и даже в ту ночь, когда умерла Араминта, с ней была одна Лорейн. Девочка на всю жизнь запомнила последние слова матери.

– Передай отцу… – Голос умирающей был еле слышен. – Передай, что я по-прежнему люблю его… как в ту ночь, когда мы видели… Зеленую Вспышку.

– Я обязательно скажу ему, – пообещала Лорейн сквозь слезы.

Она все еще плакала, когда в дом спотыкающейся походкой возвратился Джонас. Предсмертные слова жены, похоже, не произвели на него особого впечатления. Выслушав дочь, он опять отправился в таверну и пропадал там три дня, даже не явился на похороны. Гроб с телом Араминты провожали на кладбище лишь безутешная Лорейн да кучка соседей. Церемония, и без того грустная, не стала веселее от того, что всех ее участников немилосердно поливал холодный дождь.

Когда Джонас наконец объявился, он, как ни странно, был трезв.

– А у меня новости, – с порога сообщил он дочери. – Я решил податься на Запад. И поскольку ты не можешь оставаться в доме одна, я продал тебя Мейфилдам.

Два таких жестоких удара почти одновременно! Лорейн показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Мало того, что она теперь сирота, в довершение всего она лишилась свободы!

Вот почему печальные события той весны навсегда переплелись в сознании Лорейн с корнем женьшеня.

– Так почему ты хочешь выбросить его за борт? – настойчиво повторил Рэйл.

Лорейн подняла глаза.

– Несколько лет назад мой отец истратил последние деньги на покупку этого проклятого женьшеня и отослал его в Китай для продажи. По словам некоего Николлса, приятеля отца, который взялся присмотреть за товаром, это была чрезвычайно выгодная сделка… Однако до сих пор нам ничего не известно ни о судьбе Николлса, ни о судьбе корня!

– Это странно, – задумчиво произнес Рэйл. – Ведь женьшень чрезвычайно ценится в Китае, и китайцы готовы платить за него любые деньги. Твой отец мог сказочно разбогатеть на этом предприятии!

– Так он, во всяком случае, утверждал, – сухо заметила Лорейн.

Она давно поняла, что все деньги, попадавшие в руки отца, тратились им поразительно бездумно. Как правило, он пускался в свои излюбленные «рискованные предприятия», закупая или продавая в заморских странах разные экзотические товары и надеясь на баснословные прибыли.

Однако, судя по реакции шотландца, для него «рискованные предприятия» таили в себе ту же неизъяснимую прелесть, что и для Джонаса Лондона. Значит, он не только контрабандист, но и бесплодный мечтатель.

– Мой отец не слишком преуспел в жизни, – с горечью призналась девушка. – Однако если он жив и поныне, на что вряд ли можно надеяться, он наверняка пустился в очередное «рискованное предприятие»!

– А разве это так уж страшно, девочка? – мягко спросил Рэйл.

– Да, очень страшно… Его эскапады отняли у моей матери все – молодость, здоровье, а в конце концов даже жизнь. Не будем вспоминать прошлое – в нем было слишком много горького. И уберите, пожалуйста, этот проклятый корень подальше! Что же касается медальона… Очевидно, он связан с дорогими для вас воспоминаниями, раз вы повсюду возите его с собой. Поэтому я благодарю вас, но принять такой подарок не могу!

– Погоди-ка. – Руки Рэйла легли поверх дрожащих ручек Лорейн. – Оставь медальон себе. Уверяю тебя, с ним не связано никаких воспоминаний. Я выиграл эту вещицу в карты, когда наша шхуна стояла в Бордо.