Профессионально беременна - Ульяна Гринь Страница 30

На пятнадцатый день пес демонстративно сжал утку челюстями, так что вся округа услышала, а я прослезилась.

Сегодня был сорок второй день. Варвар уже неделю ел фарш из моей руки. И я была полна решимости показать Даниле, что усыплять собаку нет надобности.

Черныш встретил нас у решетки. Обрубок хвоста, почти совсем скрытый в свалявшейся шерсти на заду, приветливо трепыхался. Морда Варвара срочно нуждалась в парикмахерских услугах. Скоро, совсем скоро! У меня даже телефон уже есть…

Данила прислонился к невысокому заборчику, жестом пригласив меня продемонстрировать спектакль. Я открыла контейнер с фаршем и достала щепотку. Покрутила в пальцах, формируя шарик, и темные глаза пса притянуло к еде как магнитом.

Жесты мне показал Дима. В принципе, мы уже тренировались без голоса, и я решила рискнуть. Страшно стало, конечно. Но я все равно подняла согнутую руку вверх и опустила к поясу. Варвар не двинулся, с жадностью глядя на мясо.

— Ну что же ты?! — укорила его тихонько. — У нас тут показательные выступления!

Пес махнул хвостом, не отрывая взгляда от еды. Ладно, не стоит двигаться слишком быстро. Я показала Варвару шарик фарша и тихо сказала:

— Сидеть.

Он аккуратно опустил свой лохматый филей на доски.

— Ай хорошо! — восхитилась я. — Лежать.

И указала мясом на пол. Варвар переступил передними лапами, потом ме-едленно уложил их перед собой. Локти стукнули о дерево, сзади икнул Беркут. Пес тяжко вздохнул в стиле «а когда мы будем кушать?», и я снова похвалила его:

— Какой хороший мальчик! Молодец! Лови!

И бросила шарик. Клацнули челюсти, способные перегрызть толстую ветку за пару секунд, и Варвар облизнул сбившиеся в букли патлы на брылях.

— Ай умничка, — совершенно искренне обрадовалась я. В интернете было написано, что собаку надо как можно больше хвалить, если она делает все, как надо. — Ты самый лучший мальчик на свете! Поэтому держи еще! Ап!

Второй шарик скрылся в пасти. А потом я решила сжечь мосты. Или я доверяю Варвару, или нет. Команду «жди» мы уже выучили, то есть, вспомнили. Показала ему шарик фарша и велела:

— Жди, Варвар.

Он сел и замер. Только хвост елозил по полу в нервном ожидании. Я просунула руку сквозь решетку, подняла повыше и сказала:

— Служи!

Варвар «прищурился» — посмотрел на меня подозрительно. Что, не так? Интересно, Алексей Павлович не учил его этой команде? Ну ладно, черныш сообразительный, поймет. Я потрясла зажатым в пальцах мясом, стоя на цыпочках, и с внезапным озарением воскликнула:

— Зайчик!

Варвар закряхтел, как старый дед, и выпрямился, подтянув передние лапы к груди. Качнулся, укоризненно глянул, и я бросила ему шарик, который собака снова поймала на лету.

— Ты ж мой хороший! Ты мой хороший мальчик! — зашептала горячо, суя ему фарш уже щепотками и украдкой вытирая выступившие слезы.

Все.

Спасен.

А завтра я вообще зайду в вольер и начну расчесывать это чудо в… шерсти. И пусть Беркут умоется, вот.

Сзади меня обняли теплые руки, Данила положил подбородок на мое плечо и сказал на ухо:

— Ты безбашенная, Ева Зуева

— Беркутова, — с достоинством поправила я мужа. — А с головой у меня, да, непорядок. Иначе я б тебя отшила еще на выставке.

— Солнце мое, ты скажи, как у тебя получилось договориться с этой собакой? Я ведь пытался с ним наладить контакт, но он меня к себе не подпустил.

Я потерлась щекой о его щеку и протянула Варвару еще немного фарша, ответила:

— Это потому, Данила Беркутов, что ты меняешь цель на лету. А я иду к одной намеченной, не сворачивая в сторону.

— Да, детка, — он поцеловал меня в висок. — Ты совершенно права. Чертовски права. Но!

— Что но?

— Но еще не одета. А Костя у меня весьма пунктуален.

— Еще ж не время, — я бросила взгляд на часы. — Еще час до приема.

— А ты не одета, — напомнил Беркут, обнимая. — У меня три сестры, я прекрасно знаю, что вы, девушки, начинаете собираться за три часа до выхода.

— Ой, я же не накрасилась! — вспомнила. Сунула ему в руки контейнер: — Докорми Варвара!

Уже уходя к дому, услышала, как Данила озадаченно говорит собаке:

— Главное, Варвар, это не бояться временных трудностей. И идти к намеченной цели, не сворачивая в сторону…

И только головой покачала. Да уж. Трудностей бояться… это не наше.

Боялась бы я трудностей…

Костя приехал точно в назначенное время, и Данила проводил меня к машине до ограды. Дальше браслет не позволял. Я села в машину на переднее сиденье, и водитель с неудовольствием заметил:

— Вообще-то, Ева Станиславовна, не положено.

— Правильно, не положено, а покладено, — буркнула я. — Меня сзади тошнит, Костя.

— Да-а, это проблема, — протянул он, выруливая на дорогу. — Мою Таньку тоже тошнит.

— Ты женат? — улыбнулась я. А Костя покачал головой:

— Не-а. Данила Алексеевич сказал: женишься — уволю.

— Чего это вдруг?

— Та… Я ж должен быть на связи в любое время дня и ночи.

Теперь уже я покачала головой. Беркут охренел маленько. У человека девушка беременная, а ему жениться не дают… Это, по-моему, перебор. Надо накапать мужу на мозги. Прям барин какой-то! Крепостным не позволяет любить друг друга.

Медцентр, в котором обслуживался Данила со всем семейством, был в получасе езды. Припарковав машину, Костя открыл мне дверцу и помог сойти на тротуар:

— Я вас провожу до кабинета, так Данила Алексеевич велел.

— Спасибо, Костя. Слушай, а если я захочу поехать куда-то после клиники, ты меня отвезешь?

— Разумеется.

— Ладно. Пошли.

После бюрократических и финансовых формальностей Костя проводил меня по полукруглому коридору к кабинету гинеколога. «Белая И.Т.» Белая, ага, и пушистая… Я постучалась, получила разрешение войти и вошла.

Миленько. Аккуратный кабинет в персиковых тонах, навороченное кресло — я таких еще не видела. В остальном обстановка минималистическая, но теплая — вместо стульев уютные кресла, кушетка с подушечкой, на стене коллаж из фотографий младенцев, причем не штампованный, а собранный собственноручно. И врач Белая — женщина в самом женском возрасте, симпатичная платиновая блондинка с короткой стрижкой, без макияжа и маникюра, зато в очках со стразами на оправе. Она приветливо, хоть и дежурно, улыбнулась, жестом указала на кресло и, когда я села, сказала:

— Ну что же, давайте знакомиться. Меня зовут Ирина, я буду вести вашу беременность, если вы не выберете другого врача.