В тени Золушки - Анна Яфор Страница 29

Следовало рассмеяться в ответ, но она не смогла. Предпочла бы вообще не двигаться с места, ни думать не о каком кофе. Даже пошевелиться было боязно, расплескать это нечто абсолютно непонятное в его глазах и поступках. Коснулась подбородка, покрытого короткой жестковатой щетиной, вновь отмечая, как ей нравится ощущение покалывания на собственной коже. Пока только на пальцах. Непрошенные фантазии двинулись дальше, рисуя в сознании почти осязаемые картинки давно непозволительных мгновений. Отвернулась так быстро, что метнувшиеся волосы задели его лицо, только бы скрыть заполыхавшие щеки.

– Я все тебе объясню, но не сегодня, хорошо?

Антон кивнул, не настаивая.

– Хорошо. Тогда идем пить кофе, раз времени не много.

* * *

В кафе оказалось совсем немного людей, и Женя не могла этому не порадоваться: зрители были не нужны. Хотелось покоя, тихого времени, не омраченного никакими проблемами. Снова расстроено взглянула на усталое лицо мужчины.

– Антош, тебе надо отдохнуть. Тогда и жизнь светлее покажется. Когда ты последний раз нормально спал?

– Давно, – он бросил почти равнодушно, но эти слова явно были показными. – Не обращай внимания. Выбрала, что будешь заказывать?

– Я??? – Женя уставилась на него с изумлением. – Ты МНЕ предлагаешь выбрать?

Его лицо посерело от накативших эмоций.

– Я на самом деле такой, Жень? Бесчувственное бревно, которое думает только о себе?

Стало даже неловко, настолько виноватым он выглядел. Молодая женщина смутилась.

– Разве ты не помнишь, что мне нравится?

Антон покачал головой с какой-то обреченностью во взгляде.

– Я этого и не знал никогда… И был уверен, что все происходит правильно. Солнышко, я вообще ничего не знаю о тебе. Даже какой кофе любишь…

– Такой же, как и ты… – ответила шепотом, опасаясь спугнуть что-то…Понимание, мелькнувшее где-то в глубине глаз, волновало почти до дрожи. А то, что слишком сильно напоминало нежность… Женя стремительно отвела глаза, к окну, на равномерный поток машин, на прохожих, на голубей, прячущихся от холода на крышках колодцев… Все равно, куда смотреть, лишь бы не видеть то, во что с такой готовностью хочет поверить сердце.

Мужчина коснулся ее руки, невесомо прочертив пальцем тонкий рубец на ладони.

– Шрам… не пройдет?

Она растерянно взглянула на розовую полоску, пересекающую кожу: уже и думать забыла о том порезе.

– Не знаю… Что-то останется, наверное.

Сжал пальцы чуть сильнее, и по телу разлилось тепло от его прикосновения.

– Прости…

– Антон, это ведь только шрам… Все давно зажило…

– Прости… – повторил, скользнув рукой выше, к запястью, погладил тонкую кожу., и Женя задохнулась, словно он не край рукава тронул, а стянул ткань на шее.

– Но не бесследно, да, Женечка?

Горячий кофе стал спасением, отдушиной, в которую она с наслаждением окунулась. Закрыла глаза, смакуя на губах бодрящую горечь. Как раз то, что нужно сейчас… И пора заканчивать это общение со странными намеками, потому что подчиняться собственному разуму сложнее с каждым мгновеньем.

– Жень… – Антон помолчал, слишком пристально рассматривая узор на салфетках, но не выпуская ее руки. – У отца день рожденья на следующей неделе. Будет банкет в ресторане, – процедил сквозь зубы: – Пустое в общем-то занятие, но нельзя без него, – и неожиданно спросил: – Пойдешь со мной?

Растерянность вплелась в неожиданное раздражение, сдержать которую не получилось: она выплеснулась наружу злым шепотом:

– Зачем?

На такую реакцию мужчина не рассчитывал. Поднял глаза с недоумением.

– Что случилось?

Женя повторила по слогам, невольно вспоминая, что так же иногда приходится что-то объяснять сыну, когда тот никак не хочет услышать.

– ЗА-ЧЕМ Я ТЕ-БЕ ТАМ ПО-НА-ДО-БИ-ЛАСЬ????

Антон оторопело смотрел на срывающиеся с глаз слезы и выглядел так, словно действительно не понимал, почему она почти кипит.

– Жень, ты что?

Вырвала руку из его захвата.

– А чего ты ждал? Хочешь, совру сейчас, сказав, будто счастлива это все слышать?

Мужчина помрачнел.

– Нет.

– Нет?!

Он подтвердил:

– Не хочу. Но это правда… все, что я сказал… и мое желание видеть тебя рядом…

Женя отвернулась. Жидкости в чашке уже не осталось, только зернистая горькая кашица, противно застревающая в зубах. И это ощущение во рту не отвлекало, а лишь раздражало еще больше.

– Я не верю тебе. Прости, но не верю.

Посмотрела в темные, серьезные глаза, внимательно разглядывающие ее.

– Мы не виделись шесть лет. Ты же не станешь утверждать, что все это время страдал от неразделенной любви?

Его лицо казалось непроницаемым.

– Не стану.

– Тогда к чему все? Что за странные игры, Антон? Так хочется подчинить себе ту, которая больше не заглядывает в рот?

– Жень…

– Что?! – она почти сорвалась на крик. – Я благодарна тебе за то, что ты сделал для папы… Это бесценно, безмерно… но не могу забыть все остальное. И не хочу. Не так быстро, по крайней мере.

– Милая… – он снова перехватил ее ладонь, забирая ложку, которую женщина неосознанно крутила во все стороны. – При чем здесь твой отец? Я рад, что оказался рядом, когда это было необходимо. И что смог помочь… И совершенно не пытался таким образом заполучить твое внимание или прощение. Солнышко, это правда… Я знаю, как порой не хватает каких-то нескольких часов … или минут… – Голос сел, внезапно приобретая оттенок обреченности. – Мама… умерла почти мгновенно… мы не успели даже до больницы доехать. Какой-то сосуд разорвался в голове… Всех денег, всех возможностей отца не достало, чтобы ей помочь… Так что я прекрасно знал, что ты чувствуешь. Как это больно и страшно… А что касается всего остального… Не собирался тебя торопить.

– Разве? – с горечью переспросила Женя. Его откровения были болезненны и слишком глубоко проникали в сердце, но еще тяжелее было видеть его таким понимающим. – Тогда что все это значит? Твоя нежность, слова, внимание…

Мужчина невесело усмехнулся.

– Только то, что все это я чувствую на самом деле. Но судя по твоей реакции… ты не пойдешь со мной?

– Зачем? – снова уже почти в отчаянье переспросила она. – Что и кому ты хочешь таким образом доказать?

Антон молчал очень долго, пожирая ее глазами, пугая потяжелевшим, незнакомым взглядом, повергая в еще большее недоумение:

– Возможно, самому себе.

Все-таки он не лгал, хотя принять обратное было бы проще. Женя глубоко вздохнула, решаясь на следующие слова: