Его единственная любовь - Карен Рэнни Страница 29

Лейтис сидела в пещере, прислонившись к каменной стене. Солнечный свет начинал меркнуть, возвещая о скором наступлении ночи. Куполообразный потолок пещеры был черным от дыма факелов, которые жгли многие поколения давно почивших здешних обитателей. Пурпурно-серый сланцевый пол был неровным, будто изрытым оспой. В его углублениях тени сгущались и казались крошечными лужицами.

Лейтис уткнула лицо в колени и укутала ступни и лодыжки складками юбки. В этом загадочном волшебном месте она с детства искала убежище, приходила сюда в минуты испытаний и огорчений или просто чтобы избавиться на время от общества братьев.

Легкое дуновение коснулось ее щеки. Это ветерок вздыхал в кустах, стоявших как часовые у входа в пещеру.

И не горькие воспоминания до слез разбередили ее душу, а чистая красота представшей перед ней сцены. Гилмур сверкал в отдалении, как старая леди, разодетая в лучший наряд и увешанная драгоценностями. Золотистый свет угасающего дня танцевал на рухнувших участках стен. Как царственная глава рода, леди восседала в своих потрепанных, но некогда роскошных одеждах, старательно избегая смотреть на возведенный неподалеку форт.

Вернись Лейтис в деревню, она могла бы навлечь беду на своих родичей, на других членов клана, потому что Мясник стал бы ее искать именно там.

Она запрокинула голову, опираясь ею о стену, усталая до изнеможения. Она и не помнила, когда еще так уставала.

– Что мне делать? – вопрошала она тени, но они оставались безмолвными.

Она ведь не может жить здесь. К тому же, кроме Хемиша, у нее не оставалось больше родственников, которые могли бы ее приютить. Она не станет подвергать опасности своих друзей или сельчан, а это означало, что у нее нет выбора. Конечно, легче всего обвинить в своих неприятностях Мясника, но ведь и Хемиш сыграл в них немалую роль. Он бросил вызов инвернесскому Мяснику, а она подозревала, что этот человек не менее упрям, чем ее дядюшка. Но у нее не оставалось сомнений в исходе их противостояния. У полковника в подчинении не менее сотни солдат. Он обладает железной волей и решимостью выполнить поставленную задачу.

Какой бы угрозой он ни был для ее клана и страны, она не могла забыть той минуты, когда он со вздохом положил голову ей на плечо и легонько коснулся губами ее лба. Казалось, он чувствует себя таким же потерянным и одиноким, как и она сама.

Полдень уже давно миновал, и день клонился к вечеру, когда Алек повел своих людей назад, в форт Уильям. Уходящее на покой солнце проявило напоследок доброту к руинам замка, затопив их янтарным светом, погрузив в золотистую дымку.

Прибыв на место, он подал сигнал, и его люди спешились.

– Пусть телегу отвезут в Гилмур и разгрузят там, – приказал Алек Харрисону.

Его адъютант кивнул и принялся отдавать распоряжения солдатам.

– Со счастливым возвращением, полковник, – приветствовал его один из сержантов, принимая у него поводья.

Алек спрыгнул с коня и бросил взгляд на Гилмур.

– Этот день не принес ничего нового. Верно? – спросил он.

– Да, сэр, – ответил сержант. – Следует ли мне сообщить дежурному офицеру, что вы хотите выслушать его рапорт?

– Нет, – ответил Алек. – Это подождет.

Он зашагал к развалинам Гилмура, опережая поскрипывающую телегу. Эту развалюху чудом удалось дотянуть до форта. Когда драгоценный груз перенесут в замок, телегу можно расколоть на дрова, подумал он мрачно. Но свою службу она сослужила – с ее помощью удалось доставить ткацкий стан для Лейтис.

Он толкнул дверь своей комнаты, обдумывая, что скажет ей, и мысленно уже готовился отправиться обратно. Он собирался извиниться за свое недостойное поведение прошлой ночью, прежде чем преподнести ей ткацкий стан.

Однако его приветствовал только денщик.

Дональд стоял у входа, выправка его являла образец воинской выучки – плечи развернуты, руки по швам, пальцы прямые, взгляд обращен к горизонту и неподвижен. Вел он себя образцово, но выражение его лица было хмурым, и Алек тотчас же понял, что случилось.

– Она сбежала? – Он оглядел комнату.

– Да, сэр, – неохотно ответил Дональд. Следует заметить, к его чести, что он не отвел взгляда. – Я не смог ее найти, сэр, но старался изо всех сил. Я взял с собой несколько человек, сэр, и мы обыскали деревню. Мне следовало стеречь ее получше, сэр, – добавил он.

Алек улыбнулся впервые за весь день.

– Если Лейтис Макрей захочет чего-нибудь, Дональд, даже Господь всевышний не в силах остановить ее.

Его помощник смотрел на него с изумлением, никак не ожидая подобной оценки, к тому же от человека, проведшего в ее обществе всего одну ночь. Но Алек знал Лейтис с самого детства. Он помнил ее девочкой, более живой и резвой, чем все вокруг, и она запомнилась ему как самое упрямое создание на свете.

Внезапно он понял, где она может скрываться.

Однажды она отчитала всех троих мальчишек за то, что они дразнили ее. Алек что-то заметил насчет цвета ее волос, а ее братья подхватили. Презрительно глядя на них, она гордо повернулась и удалилась, бросив на прощание, что для того, кто пойдет за ней, последствия будут самыми мрачными и ужасными. Они предпочли бы оставить ее в покое, но мать Лейтис заставила их найти ее, и эти поиски заняли у них весь день. Тогда Алек узнал все пещеры в окрестностях Гилмура.

Он молча вышел из комнаты и направился к конюшням. Там он отдал приказ оседлать ему свежую лошадь.

– Могу я сопровождать вас, сэр? – Дональд, последовавший за ним, теперь смущенно переминался с ноги на ногу, но его лицо представляло собой образец решимости.

– Нет, – возразил Алек. – Этим особым делом лучше заниматься одному.

Дональд только смущенно кивнул.

Алек поскакал на запад, миновал лощину и оказался среди пологих холмов. Множество пещер, скрытых среди густого леса, были в детстве убежищем и святилищем Лейтис. Он не сомневался, что она пряталась в одной из них.

Вскоре продираться через густой подлесок стало невозможно. Спешившись, Алек привязал коня к молодому деревцу и остальную часть пути проделал пешком.

С каждым его шагом по ковру из сосновых игл и веток время отступало и возвращало его в детство. Поднимаясь вверх по склону холма, он из полковника или Мясника из Инвернесса превращался в одиннадцатилетнего мальчишку, одного из дикарей Макреев.

– Странный человек ваш полковник.

Харрисон покосился на дверь. Майор Седжуик стоял на пороге, оглядывая комнату. Он не нашел в ней никакого беспорядка. Помещение, в котором квартировал Харрисон, выглядело, как всегда, безупречно. Ему никогда бы не подняться до положения адъютанта полковника и командира полка, не следуй он самым неукоснительным образом правилам и предписаниям.