Шейх и невеста напрокат - Сьюзен Мэллери Страница 29

Это ее не беспокоило. Ведь лучше с ним ладить, чем наоборот. В конце концов, она уедет и прекрасно, если останутся хорошие воспоминания о том времени, что они провели вместе.

Торжественный обед шел своим чередом. Катеб вытерпел длинные речи старейшин о том, какой он замечательный. Рассказанные про него истории подкрепляли их решение, обычные случаи из жизни вдруг превратились в события необычайной важности.

— У них случайно нет истории про то, как ты заколол напавшего на деревню дракона? — полушепотом спросила Виктория, наклонившись к Катебу. — Или о том как ты, вытаскивая пятнадцать сирот из горящего здания, одновременно изобрел интернет.

— Не сейчас, — ответил он ей, наслаждаясь запахом ее кожи.

— Я люблю фееричные окончания.

— Тогда тебе понравятся танцовщицы.

Виктория устремила на Катеба удивленный взгляд.

— Ты не шутишь? Я просто обожаю танцовщиц! Видела их выступление в городе. Правда, я стояла в конце комнаты позади и не смогла их разглядеть, но они здорово танцевали. Я бы никогда не добилась такого изящества.

— То есть ты не чувствуешь себя оскорбленной? — уточнил Катеб, не поверив своим ушам. — Ты не считаешь это проявлением варварства или унижением?

— С какой стати это должно меня оскорбить? Они годами обучаются этому мастерству и прекрасно танцуют. Что-то вроде балета, только девушки в прозрачных шароварах покрыты вуалями, ну и музыка другая.

Большой зал наполнили звуки музыки. Беседы стихли, молодые танцовщицы вышли вперед, став напротив принца. Виктория была верна своему слову. Она, словно зачарованная каким-то чудесным представлением, не сводила с них глаз. А когда девушки начали двигаться, она вовсю заулыбалась, покачиваясь на стуле.

Катеб прилагал все усилия для того, чтобы не отвлекаться от выступления, но, казалось, он просто не мог не поглядывать на сидящую рядом с ним красавицу. Жар ее тела овладел им, и как бы танцовщицы не двигались, чтобы привлечь его, Катеб так и не смог проявить интереса к кому-либо, кроме Виктории.

Он напомнил себе о том, что она могла забеременеть и этим навсегда привязать себя к нему. Потом он в очередной раз повторил себе, что не может ей доверять, поскольку в Эль Дехария она приехала с единственной целью — выйти замуж за Надима или любого другого мужика с деньгами. Катеб должен был на нее разозлиться и ничуточки ей не доверять.

Но ничто в мире не могло заставить его забыть ту ночь любви, когда она избавила его от одиночества. Его охватило желание снова прикасаться к ней, слышать ее дыхание и чувствовать мягкость ее кожи.

Катеб очень нуждался в Виктории, и это его раздражало. Живя в пустыне, он научился усмирять свои желания. Но что вдруг произошло? Что случилось с ним?

В какой-то момент ему стало совершенно все равно, куда делся самоконтроль. Кроме нее Катеб ни о чем не мог думать. Минуты, пока выступали танцовщицы, тянулись медленно, словно улитки. Виктория шепнула ему что-то на ухо, но Катеб ничего не расслышал, поскольку клокочущее внутри желание поглотило все его существо.

Наконец-то девушки остановились и все захлопали. Вечер завершился.

Поднявшись из-за стола, Катеб начал торжественную речь. Он не совсем понимал, что нужно говорить, но надеялся, что большой опыт посещения подобных мероприятий подскажет ему правильные слова. Когда он закончил, Виктория сидела, улыбаясь — должно быть, у него неплохо получилось. Взяв ее за руку, он направился к выходу.

Многие хотели с ним поговорить, поздравить и рассказать с каким нетерпением ждали его вступления на руководящий пост. Там, где требовалось по протоколу, Катеб отвечал или кивал, но все равно уверенно продвигался к холлу.

— С тобой все в порядке? — спросила Виктория. — Разве что-то не так?

— Нет, все хорошо.

— Ты словно куда-то спешишь.

— Спешу.

— Куда?

Катеб подождал, пока они не избавились от толпы, спрятался в укромной части холла и, прижав Викторию к себе, поцеловал.

Она не знала, что и думать, но в ту секунду, когда ее коснулись губы Катеба, все потеряло значение. Его губы страстно и требовательно прижимались, вызывая трепет.

Он крепко притянул Викторию к себе, в его сильных руках она чувствовала себя защищенной. Еще недавно она думала, что больше никогда не займется с ним любовью, а теперь он доказывал ей обратное.

Она слегка отстранилась и заметила в его глазах огонь.

— Гарем ближе, — прошептала Виктория.

Катеб сомневался не больше секунды, хотя он понимал, что Виктория имела в виду. В прошлый раз их просто унесло. Они не предохранялись и были не готовы к последствиям.

— Юсра очень предусмотрительна. Моя прикроватная тумбочка забита всем необходимым.

Катеб поднес ее руку к губам и поцеловал. Дыхание было горячим, прикосновение требовательным.

Они забежали в гарем, и Виктория указала ему на свою спальню.

Кто-то уже приглушил свет и отвернул одеяло, но она, конечно, знала, что прекрасно подготовленный персонал мысли принца читать не умеет. Просто каждый вечер слуги приводят в порядок спальню… словно у нее будет ночевать любовник.

И этим вечером он наконец появился…

Виктория ожидала, что после занятий любовью Катеб сразу уйдет, но он остался, продолжая сжимать ее в объятиях. Она сама подалась в его объятия, чтобы продлить момент близости. «Это все из-за одиночества, мужчина мне не нужен», — объяснила она себе, надеясь, что не покривила душей.

— Ты собирался это сделать? — поинтересовалась Виктория, приподняв голову с его плеча.

— Заняться с тобой любовью? Ты спрашиваешь меня, произошло ли это случайно?

Виктория услышала в его голосе шутливые нотки и улыбнулась.

— Может быть.

— Скажем, я не поскользнулся и не упал прямо в тебя по ошибке.

— Я знаю. Но ты же не хотел второго раза.

— Наверное, я не могу перед тобой устоять.

«Если бы только это было правдой!»

Катеб гладил ее по волосам.

— Зачем ты предложила мне себя?

— Я ведь тебе уже рассказала. Я не могла допустить, чтобы ты посадил моего отца в тюрьму.

— Из-за матери? Это обещание так много для тебя значит?

Виктория почувствовала, что его вопросы были искренними, и он не обвинял ее в обмане.

— Мама никогда меня не бросала, — медленно произнесла Виктория, закрыв глаза и вдохнув аромат его тела. — Она хоть и любила его больше, чем следовало, но и меня обожала и всегда обо мне заботилась. Какой бы стороной не повернулась к нам жизнь, я знала, что мать во мне души не чает. И поэтому, осознавая ее любовь, я могла пережить все остальное. — Виктория открыла глаза. — Я пообещала о нем заботиться, так как считала, не дать ему умереть — это все, что от меня требовалось.