Богиня из офиса - Марта Поллок Страница 28

— Конечно нет. А почему я должен возражать?

— Он хотел приехать, как только я рассказал ему о несчастном случае с вами, но я понимал, что вы захотите встретиться с ним… э-э-э… вне больничных стен. — Дортсман с трудом нашел подходящие слова. — Он приедет к миссис Рутберг завтра в десять утра, если вас это устраивает.

Александр кивнул.

— Устраивает.

— Не думаю, что это удачная идея, — вставила Габриель, свирепо взглянув на Дортсмана. Будь Александр в здравой памяти, он никогда бы не согласился на встречу, и адвокат это прекрасно знал.

Все в палате удивленно уставились на нее, включая самого Александра. И ей предстояло быстро найти удобоваримое объяснение, почему ее муж не должен встречаться со своим отцом.

— Мы не говорили об этом раньше, но между Александром и его отцом в прошлом были несколько… ну… натянутые отношения. — Это некоторым образом соответствовало действительности. — Думаю, следует отложить визит, пока Александр… окрепнет.

— Ты имеешь в виду, пока вернется моя память, — поправил ее Александр. — Милая, все в порядке. Я уже понял, что у меня не очень хорошие отношения с семьей. Я видел, как ты настораживаешься каждый раз, когда Грегори спрашивает о ней. Я нарочно не задавал тебе никаких вопросов и заметил, что сама ты ничего не говоришь… чтобы не волновать меня, я уверен.

— О, Александр, — простонала Габриель. Разве он мог подумать иначе?

— Я ценю твои усилия защитить меня, дорогая, от лишних волнений. — Он прижал ее к себе. — Но в этом нет необходимости. Я хочу увидеть отца. Поскольку я не помню, что между нами произошло, у меня есть возможность начать все сначала.

Он бы не сказал этого, если бы помнил правду. Габриель не сомневалась в этом.

— Александр, ты должен знать, что ваши разногласия серьезнее, чем ты полагаешь. Вы…

— То, что ваш муж хочет начать все сначала, — вмешался Дортсман, — очень разумно. Он здравомыслящий взрослый человек. Он может самостоятельно принимать решения, и он их принимает.

— Каким же образом, если не помнит ничего, что было до аварии? — с вызовом спросила Габриель.

— Вы страстно защищаете мужа, и это чудесно, — попытался задобрить ее Дортсман. — Я счастлив, что у Александра такая преданная жена. Но на этот раз ваши старания напрасны. Майкл отчаянно хочет увидеть сына, и Александр согласен встретиться с ним. Это обязательно должно произойти.

— Но я считаю, что… — упрямо начала Габриель.

— Да, чуть не забыл, — перебил ее Дортсман, широко улыбаясь. — У меня есть новости и для вас, Габриель. Замечательные новости! Помните, вы рассказывали мне о своем брате и его жене, мечтающих усыновить ребенка? Так вот я не забыл об этом. Можете позвонить брату и сказать, что он станет отцом в течение этого месяца. Ко мне обратилась молодая женщина, она ищет семью для своего будущего ребенка…

— Все еще злишься на Грегори? — спросил Александр.

— Да! — Габриель могла бы и не отвечать: ответ был написан у нее на лице.

— Он умеет убеждать, — усмехнулся Александр. — Грегори, конечно, не сказал напрямую, но все было и так ясно: «Ваш брат получит ребенка, о котором они с женой так мечтают, если вы перестанете возражать против встречи Александра с отцом».

— Это было бесчестно! — воскликнула Габриель.

Они обедали в самом известном ресторане города, отмечая возвращение Александра из больницы. Миссис Рутберг вызвалась посидеть с Джейн.

Александр положил ладонь на руку Габриель.

— Дорогая, перестань волноваться. Обещаю, что встреча с отцом меня не расстроит. Как это может быть, если я совершенно его не помню?

Он сам не знает, насколько прав, подумала Габриель, и амнезия здесь ни при чем. С той минуты, как Дортсман объявил о предстоящем визите Майкла Колфилда, она никак не могла решить, говорить или нет Александру о том, что он никогда не встречался с этим человеком. Но, вспомнив слова врача, что память к Александру вернется, когда подсознание наконец смирится с реальностью, предпочла промолчать.

Предположим, он неосознанно хочет, чтобы Майкл признал его своим сыном. Травма, полученная при аварии, и последовавшая за ней амнезия предоставили ему для этого идеальный шанс, оставив в прошлом былое ожесточение.

— Просто все так сложно, — сказала она больше для себя, чем для него. — Я хочу поступить правильно.

Габриель умолкла. Сейчас она сидела рядом с ним за уютным столиком на двоих, они держались за руки. И при этом она знала, что обманывает его, заставляя считать себя ее мужем.

— Александр, я не знаю, что делать. Я всегда стремилась быть честной и никогда…

— Перестань волноваться, — перебил он Габриель и поцеловал кончики ее пальцев. — Ты делаешь все как надо, детка, так что не мучай себя.

Ей отчаянно хотелось последовать его совету, но не получалось.

— Ты не знаешь и половины всего, — упавшим голосом произнесла она. — Есть некоторые обстоятельства…

— Предполагается, что у нас праздник. Мы не собирались говорить о чем-либо более серьезном, чем меню, — снова прервал ее Александр.

— Но, Александр, я…

Он сжал ее руку.

— Обещай, что не будешь говорить со мной, как врач с пациентом: «Как мы себя сегодня чувствуем?» и «Как мы поели?».

— Боюсь, ты не…

— Что там у них в меню? Я буду рад чему угодно после больничных резиновых цыплят. Чего ты хочешь на закуску?

Габриель заглянула ему в глаза.

— Ты намерен удержать меня от…

— От нытья в ситуации, которую ты не можешь контролировать. — Он не отвел взгляда. — Да, Габриель, я намерен делать именно это.

Что ей оставалось, как не сдаться? В итоге они болтали об обеде, о Джейн, о теленовостях. Прежде чем возвращаться в пансион миссис Рутберг, Александр предложил прогуляться.

Они медленно шли по главной улице города, останавливаясь перед витринами. Александр был очарователен, забавен и внимателен, и Габриель все это очень напоминало ухаживание. Они держались за руки, весело болтали и смеялись, и Габриель наконец признала, что по уши влюблена в Александра Холидея.