Очарованный красотой - Патриция Пелликейн Страница 28

Вскоре они с Джаредом вышли, оставив Альвину с чаем и ростбифом, и снова поднялись в верхний холл. Джаред тут же обхватил Фелисити за талию и повернул к себе лицом.

– Так где мы остановились? – вкрадчиво промолвил он, и глаза его весело заблестели.

– Вон там, – указала головой Фелисити, имея в виду место их предыдущей беседы.

Джаред улыбнулся:

– Я имел в виду не это. Чем мы с вами занимались?

– Разговаривали о Маргарет. Я обещала завтра отвести ее в магазин. Как вы думаете, она обидится, если предложить ей что-нибудь не слишком яркое?

Джареду пришлось изрядно напрячься, чтобы не упустить нить этого разговора, потому что, задавая свой вопрос, Фелисити начала ласковыми и в то же время уверенными движениями разглаживать рубашку на его груди. Это прикосновение вызвало необычайно сильную и не вполне пристойную реакцию со стороны Уокера. Он поспешил сменить позу, чтобы случайно не шокировать девушку.

– Скоро ваш отец поправится, – сказал Уокер. – Давайте больше не станем откладывать свадьбу.

– Мы же решили, что она состоится через две недели. Теперь уже ничего нельзя изменить.

Возможно, для кого-то полмесяца – пустяковый срок, но для Джареда это была целая вечность. Порой он позволял себе обнять Фелисити или просто прикоснуться к ней, чтобы уже сейчас вкусить хоть каплю ожидающего его блаженства. И вот опять он обязан сдерживаться, хотя и знает, что это выше человеческих сил.

– Вы заняты сегодня днем?

– Нет. А что?

– Мы могли бы уединиться где-нибудь.

– Сад всегда под рукой.

– Это днем-то? – Уокер недовольно скривился. – Я было подумал о вашей комнате.

Фелисити заморгала от неожиданности.

– Просто хотелось поцеловать вас. По-настоящему, и чтобы никто не помешал.

– Ах, ну если вам нужен поцелуй, так для этого сгодится бельевая кладовка, – с лукавой улыбкой ответила Фелисити. – Мне рассказывали, что некоторые используют ее как раз для таких дел.

– Как это ужасно! – поддразнил ее Джаред.

– Да, и, если не ошибаюсь, однажды вечером я сама обнаружила там некий сюрприз.

Он не выдержал и рассмеялся:

– В тот вечер ваши щеки запылали, как наливные яблочки. А захлопнув дверь, вы к ней прислонились спиной, точно верный страж. Вы действительно подумали, будто я способен отпихнуть вас, чтобы получше разглядеть этих голубков?

– Признаться, была такая мысль.

– Да что вы? Интересно почему?

– Наверное, потому, что вам очень понравилось увиденное.

– Ах, Фелисити, мужчина должен быть совершенно слеп, чтобы не уставиться на женскую грудь.

– Неужели все мужчины в равной степени наслаждались бы этим?

Обняв ее еще крепче, Джаред приподнял пальцем подбородок девушки и заглянул ей в глаза.

– Не знаю, как насчет всех, но мне гораздо больше понравилось, как вы покраснели. И я сразу же стал соображать, как бы убедить эту молодую леди подыскать вторую такую же кладовую. Только свободную, разумеется.

– Неужели вы подумали об этом? И всего после каких-нибудь пяти минут знакомства?

– Милая, я начал думать об этом после первых десяти секунд.

Фелисити рассмеялась и уютно устроилась в объятиях Джареда.

Неожиданно в холл ввалился Марси.

– Из госпиталя известия, надо торопиться, – прогремел он, никак не обращаясь к Джареду. – Туда привезли сразу уйму больных, около сотни человек. – Увидев, что он нарушил уединение влюбленных, Марси покраснел, от чего его бронзовая кожа стала ярко-алой. – Простите, мисс Драйден, я не хотел…

Он не договорил, а Фелисити так и не успела разглядеть его смущенное лицо, потому что Джаред перехватил ее внимание, сказав:

– Я должен идти.

Потом он неожиданно быстро поцеловал ее в губы, словно это уже стало самым привычным делом, и отправился к себе за саквояжем.

Через минуту, придя в себя после поцелуя, Фелисити вошла в комнату отца.

– О, я так рад, что ты вернулась. А то зову Бекки, а ее все нет.

– Наверное, она пошла на рынок, папа.

Томас кивнул и сказал:

– Я думаю, Маргарет хочет посмотреть свою комнату и немного отдохнуть перед обедом.

– Действительно. Ты, должно быть, очень устала. Давай я тебя провожу, – сказала Фелисити, улыбнувшись девушке.

И обе вышли, оставив отца отдыхать. Когда они приблизились к лестнице, Бесс поняла, что ей придется жить на третьем этаже, и сразу же угрюмо сдвинула брови. Она считала, что лишь горничным да лакеям отводят помещения под самой крышей.

– Что же это, я буду спать рядом с прислугой?

Удивленная резким тоном сестры, Фелисити оглянулась, и ей показалось, что в глазах новоявленной родственницы блеснуло пламя настоящей ненависти. Однако Фелисити решила, что это просто игра света.

– Конечно, нет. Ведь ты член этой семьи. Я бы предоставила тебе комнату рядом с моей, но ее недавно занял один из офицеров. На втором этаже у нас четыре спальни, и еще четыре – на третьем.

Когда они поднялись наверх, Фелисити распахнула дверь в комнату, отделанную в голубых и белых тонах. Обстановка была очень изящна – вот почему тут до сих пор никто не жил, ведь офицеры выбирали мебель покрепче, а не покрасивее.

Бесс никогда не жила в такой роскошной и просторной комнате. Тут было почти столько же места, сколько во всей их убогой лачуге, где ютились они втроем с матерью и сестрой. А теперь, подумать только, вся эта комната – в ее распоряжении!

– Вон там – ванна, – указала Фелисити на закрытую дверь. – Когда отдохнешь, можешь побаловать себя. Для этого позови Бекки. Она у меня, правда, немножко копуша, но все же в конце концов является на вызов. Надеюсь, тебе тут понравится.

Фелисити хлопотала возле отца. Движения ее были немного резкими, а прикосновения – менее ласковыми, чем обычно. Она кормила его супом из горшочка. Когда же он съел последнюю ложку и Фелисити насухо вытерла ему подбородок салфеткой, Томас взял ее за руку и сказал:

– Ну ладно, дочь, давай начистоту.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что если ты и впредь так же будешь тереть мой подбородок, то мне не придется бриться.

– А что, я была слишком неосторожна? Прости.

– Но почему ты так расстроена? Что случилось?

– Ничего.

– Присядь-ка, – потребовал Томас.

Фелисити вовсе не хотелось начинать этот разговор.