Очарованный красотой - Патриция Пелликейн Страница 27

В дверь постучали. В следующий миг на пороге появился улыбающийся Джаред и сразу увидел Фелисити, которая укладывала последний непослушный локон.

– Вы выглядите обворожительно. Уже готовы?

Они проследовали через холл. Приблизившись к комнате отца, Фелисити заставила себя улыбнуться. Она ожидала увидеть небогато одетую, скромную девушку и сильно удивилась, когда гостья подняла на нее темные, полные подозрительности глаза. Единокровная сестричка поразила воображение Фелисити своими ярко-красными губами и щеками.

В воздухе повисла пауза, грозившая затянуться на целую вечность, но тут отец сказал:

– А, вот и ты, дорогая! Входи, знакомься с Маргарет. Маргарет, это Фелисити, твоя сестра.

– Рада познакомиться с тобой, Фелиция.

– Фелисити, – поправила девушка. – Я тоже рада нашему знакомству. Присаживайся, пожалуйста. – И она принесла еще один стул, стоявший поодаль. – Ты должна рассказать мне о себе все-все. Я уверена, что мы станем хорошими друзьями.

«Друзьями? Поцелуй в зад свою кобылу!» – улыбнулась Бесс. И все же она ухитрилась ответить тем манерным тоном, который считала верхом воспитанности:

– Да, я тоже уверена в этом.

– Отец сказал мне, что твоя мама умерла. Я так сожалею! Мне знакома эта боль.

– Да уж, дорогуша, довольно паршивое ощущение. Сначала даже не знаешь, что тебе, черт побери, теперь делать. Сама понимаешь, одиночество и все такое…

– Должно быть, одиночество – это ужасно. А что, у твоей матушки не было никаких родственников?

– Ни единого. Во всяком случае, я никого не знаю. Слышала только, что вся эта компания глупых ублю… – Бесс остановилась, поняв, что и эта речь, и жестикуляция выдают в ней уличную девку. Совладав с собой, она уточнила: – То есть, насколько я понимаю, моя мама была одна на всем белом свете. Хотя, правда, есть еще Фрэнк. – Отвечая на удивленный взгляд Фелисити, она добавила: – Это мой друг. Он позаботился о похоронах.

Поискав тему для более приятной беседы, Фелисити наконец спросила:

– Ты, должно быть, посещала школу?

– Нет, но я знаю грамоту и могу считать.

Наступила долгая пауза, во время которой Фелисити пыталась придумать, о чем еще можно поговорить. Наконец ей показалось, что она нашла подходящую тему. Покупки! Какая женщина не любит ходить по магазинам за обновками? Уж это-то по крайней мере их должно объединять!

– Ты была когда-нибудь в «Рудольфе»? – спросила она. Поскольку заведение «Рудольфе» было магазином для самых чванливых леди Нью-Йорка, то Бесс даже не надеялась когда-нибудь попасть туда.

– Не-а, – отрицательно покачала головой гостья, – ни разу. – Спохватившись, Бесс снова изменила манеры и голос: – Видишь ли, мне говорили, что у них все очень дорого.

– Дорого, зато очень красиво и удобно. Я как раз собиралась завтра с утра сходить за покупками. Может быть, ты ко мне присоединишься? А потом мы могли бы зайти выпить чаю.

Бесс заулыбалась. Разве можно было упустить такую возможность?

– Вот здорово! – вырвалось у нее.

В этот момент в дверь постучал Джаред и попросил Фелисити выйти для срочного разговора. Она с радостью покинула комнату отца. Наконец-то удалось хоть на время избавиться от компании этой особы. Прислонясь к стене, Фелисити простонала:

– Боже, это было ужасно! Кажется, она меня уже ненавидит.

Обняв ее, Джаред тихо сказал:

– Неправда. Она не может вас ненавидеть. Просто нужно время, чтобы немного привыкнуть друг к другу.

– Знаю, но… она такая странная.

– Она немного неотесанна, можно даже сказать, груба, а вы этого никак не ожидали?

– Джаред, ведь она не виновата. Я уверена, что Маргарет – очень милый человек. Просто до сих пор она жила в такой обстановке. Очевидно же, что она по крайней мере старается.

– А может быть, и не зря, – предположил Уокер.

– Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась девушка. Но тут скрипнула дверь комнаты, где жила миссис Дэвис, и молодые люди поспешно отпрянули друг от друга. Кузина Фелисити вышла в холл и спросила:

– Кажется, я проспала чай? Наверное, обед уже почти готов?

– Не думаю, но могу попросить Бекки принести тебе что-нибудь. Хочешь?

– Буду очень признательна, дорогая.

Джаред спустился в кухню вместе с Фелисити. В печи стоял горячий ростбиф. Хозяйка отрезала от него два толстых куска, положила на тарелку рядом с хлебом и полила мясо подливкой. Джаред тем временем пытался найти столовый прибор, чашку и чай. Закрыв один шкаф и распахнув дверцы другого, Уокер вдруг сказал:

– Мне кажется, если бы она не так нажимала на херес, то не пропускала бы время трапезы.

– Ну, Джаред, это нехорошо с вашей стороны. Я, конечно, знаю, что время от времени Альвина балует себя лишним глоточком, но у бедняжки такой страшный ревматизм, что порой она с трудом передвигается по дому.

– Ваша родственница пьет отнюдь не по глоточку. Наверное, именно поэтому она и не может нормально ходить.

– Злой вы человек, капитан!

– Спросите у Бекки, сколько пустых бутылок ей приходится выносить из комнаты миссис Дэвис.

– Однако… Как же она достает херес? Ведь Альвина никогда без меня не выходит из дома, а хорошее вино – такая редкость.

– Все можно достать, дорогая, если у вас довольно денег и вы знаете нужных людей.

– Неужели Билли ей помогает?

Джаред понятия не имел, кто потакает леди в ее слабости, но почему-то меньше всего подозревал этого проворного юношу.

– Может быть, один из офицеров? – предположил он. Когда чай был готов, Джаред взял поднос. Фелисити налегке пошла за ним следом. В комнате Альвины девушка взбила подушки и помогла кузине сесть поудобнее, после чего капитан Уокер поставил поднос на колени почтенной леди.

– Тебе сегодня нездоровится, дорогая? – спросила Фелисити.

– Сейчас уже лучше, спасибо, – отозвалась миссис Дэвис.

Девушка ощутила укол совести. Она так увлеклась собственными заботами! Разрываясь между уходом за раненым отцом, приготовлениями к свадьбе и переживаниями относительно встречи с новоявленной сестренкой, она и думать забыла об Альвине. И она пообещала себе непременно исправиться.

– Вот и хорошо, – улыбнулась Фелисити, – потому что завтра утром я собираюсь в магазин и тебе придется меня сопровождать.

– Мне? – Миссис Дэвис явно удивилась. – Но почему?

– Потому что ты – истинная леди, и мне понадобится твой совет. Сама понимаешь, – добавила Фелисити шепотом, – невесте нужны кое-какие вещицы для первой брачной ночи.