Ярмарка чудес - Барбара Макмаон Страница 28

— Конечно, — сказала она осторожно.

Они ели в молчании.

— Почему ты здесь? — наконец не выдержала она.

— Чтобы увидеть тебя.

— Но ты хотел, чтобы я уехала домой.

Он пожал плечами:

— Ты и так уедешь после фестиваля. Почему бы нам сейчас не провести время вместе?

Анжелика могла придумать дюжину причин, основная из которых заключалась в том, что она влюблялась в Кирка. Она многому научилась за эти несколько недель. Ей нравились люди, с которыми она познакомилась. Ей нравилось заниматься с детьми. Здесь были различные способы заработать себе на жизнь.

Кто знает? Возможно, чудо случилось бы: он влюбился бы в нее, и они связали бы свои судьбы.

— И что делать? — спросила она.

— Думаю, мы можем поехать в Брасельвилль позже, поужинать в прекрасном месте, которое я знаю, а затем посмотреть, если ли интересное кино в городе.

Здесь нечего было избегать — это походило на свидание.

Она кивнула.

— Расскажи мне, как дети занимаются? — спросил он.

Анжелика вняла его просьбе.

— Сэм поразил меня своей игрой. Возраст не имеет значения. Все будут в восторге.

— Уэбб Френсис, кажется, думает так же про тебя.

Она пожала плечами:

— Я репетирую.

— Попс сказал, что ты играешь соло на каждом из твоих концертов, — сказал он медленно.

— И?.. — Она выглядела защищающейся.

— Я думаю, мы будем счастливы послушать тебя.

Они бы наслаждались всем, что она играла. Просто смотреть на нее было бы достаточно.

Анжелика одевалась с особой тщательностью на свидание. У нее не было много вариантов, но пока никто в городе не показывал особое разнообразие одежды. Ее розовый хлопковый топ усиливал цвет, когда она была на солнце, заставляя ее глаза выглядеть ярче. Или это было из-за предвкушения снова увидеть Кирка?

Поездка в Брасельвилль была веселой. Она держалась за него, наслаждаясь каждым движением его тела, когда он мягко наклонялся на поворотах.

Барбекю было восхитительным и грязным. Она использовала дюжину салфеток, и ей все еще приходилось останавливаться и вытирать свои руки, прежде чем они направятся в кинотеатр. Показывали комедию. Когда они стояли в очереди, чтобы купить билеты, она спросила, слышит ли он саундтреки к фильмам.

— Большую часть. В кинотеатре звук достаточно громкий. Иногда я пропускаю какие-то части, — сказал он и погладил ее по руке.

Он коснулся ее спины, когда они продвинулись вперед, пуская ускоренную дрожь вниз по ее позвоночнику. Они нашли места в центре. Народу было мало. Кондиционеры работали на всю катушку, и Анжелика подумала, что каждому следует прийти сюда, чтобы немного остыть.

Кирк поставил попкорн на колено рядом с ней, так что она могла легко дотянуться до него. Свет погас, и начался фильм. Анжелика дотянулась до Кирка и переплелась своими пальцами с его. Она посмотрела на него. Он отвернулся и улыбнулся, убирая назад свою руку.

Разочарованная, она взяла еще немного попкорна, а затем прошептала:

— Я закончила. Я не могу поверить, что ем что-нибудь после ужина.

Он поставил попкорн на пол к своим ногам, и дотянулся до ее руки как будто случайно и уверенно, словно они держали руки вечно.

Постепенно биение ее сердца успокоилось, и она обратила внимание на экран.

Было темно по пути домой. Воздух стал прохладнее, чувствовались ночные запахи.

Когда они подъехали к коттеджу, она неохотно слезла с мотоцикла. Она могла бы поехать до Калифорнии и обратно, и ей все еще было бы недостаточно.

— Было весело, — сказала она, идя к двери. — Хочешь выпить чашечку кофе?

— В другой раз. У меня еще один рабочий день завтра у Миллера.

Он медленно выпустил ее из своих рук и поцеловал. Анжелика закрыла глаза и позволила волшебству момента унести ее. Кирк заставлял ее чувствовать себя самой драгоценной вещью на земле.

Анжелика не знала, почему мнение Кирка изменилось, но следующие несколько дней были очень радостными. Они ходили к водопаду и на пруд. У нее опять не было купальника, но это не имело значения. Они наслаждались пикником и обрызгивали друг друга, до тех пор пока не промокли.

Еще одна гроза заставила их готовить в камине, целоваться, разговаривать обо всем, что приходило в голову, и снова целоваться. Она начала желать, чтобы было как можно больше гроз, поскольку она жила по соседству с Кирком. Он никогда не давил на нее. Она влюблялась все больше и больше, что делало ее решение намного труднее.

У нее совсем не оставалось времени. Ее агент звонил еще два раза, давя на нее, чтобы она вернулась в Нью-Йорк и начала репетиции.

Каждый день Кирк прикасался к ней, держал за руки, целовал, и иногда она не могла подумать, что он мог бы отпустить ее. Она была так сильно влюблена в него накануне музыкального фестиваля, что не могла нормально думать. Она хотела, чтобы Кирк гордился ею на фестивале. Но как много сможет он действительно услышать? Насладится ли он этим так же, как все остальные?

Она также переживала за Сэма. Часы, которые он вложил в репетиции, действительно окупятся. Он был готов настолько, насколько мог, но последние пару дней он, казалось, делал все с неохотой. Он не поддастся страху перед аудиторией, не так ли?

За день до фестиваля было дождливо. Сэм пришел, таща за собой зонтик. Он был промокшим.

— Тебе надо высохнуть, прежде чем ты сможешь играть на скрипке, — сказала Анжелика, удивляясь, каким мокрым он был.

— Я могу подхватить простуду и заболеть завтра, — сказал он, смотря на скрипку с некоторым трепетом.

— Даже с простудой ты сможешь играть. Если только ты не сломаешь все свои пальцы и свой подбородок, ты сможешь играть, — сказала она, нагибаясь, чтобы посмотреть прямо ему в глаза. — Это то, что мы делаем как музыканты. Мы играем, если сказали, что будем играть. Люди приходят отовсюду, чтобы послушать нас. Что бы ты почувствовал, если бы пришел куда-нибудь, рассчитывая на что-то, и там этого не было?

— Все играют лучше.

— Неправда. Большинство людей в зрительном зале не могут сыграть простую мелодию. Им нравится слушать музыку, но они не могут создавать ее. Некоторые лучше тебя, некоторые хуже. Некоторые учатся дольше, но у тебя есть талант и стремление к успеху. — Она убрала его влажные волосы со лба. — Ты знаешь, я уеду через пару дней, — сказала она.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал он, смотря на нее так удрученно, что она почти улыбнулась.

Она хотела, чтобы эти слова сказал Кирк.

— Я знаю, но моя жизнь в Нью-Йорке. Я замечательно провела здесь время. И я всегда буду помнить наши совместные репетиции. Поэтому ты должен сделать еще одну вещь для меня и сыграть завтра лучше всех.