Незабываемая ночь - София Джеймс Страница 28

Селеста выглядела измученной. Под глазами залегли синеватые тени. Однако им нельзя расслабляться. Если сегодня их выследили, завтра тоже могут узнать.

В развязывании войны нет логики и смысла, но она дает тысячи возможностей, хоть и ставит участникам условия. Стоит солдату расслабиться – и через минуту может произойти катастрофа, как было с Шейборном в Испании. Они с Гильермо ехали через оливковую рощу, вокруг было тихо и, как им казалось, вполне безопасно.

Шейборн был доволен, когда через четыре с половиной часа они въехали в Версаль. Позади бессонная ночь и тяжелый день, ближайшая таверна показалась ему подходящим местом для отдыха.

– Вам нужна одна комната? – переспросил хозяин, пожилой человек, туговатый на ухо.

– Да-да, благодарю. Мальчишка ляжет на пол у двери.

– Скажу, чтобы вам положили еще одно одеяло и принесли еды.

Комната оказалась крошечной, кровать небольшой. Но на ней лежали два одеяла и две подушки.

Заперев дверь, Саммер жестом велел ей сесть. Сейчас даже такое простое действие казалось непосильной задачей. Вся нижняя часть тела болела, бедра был стерты в кровь, каждая мышца стала твердой, как камень. Селеста молила Бога о том, чтобы поскорее лечь, закрыть глаза и не открывать до рассвета.

– Вот, возьми. – Он протянул ей флягу с водой. Прохладная жидкость немного прояснила ум.

– Скоро принесут еду.

Она помотала головой.

– Не думаю… что смогу… бодрствовать так долго.

Саммер подошел, присел и стал развязывать ее ботинки, снял кепку и пиджак.

– Ложись, я оставлю тебе еду.

– Но здесь… одна кровать.

– Но два одеяла. Я отлично устроюсь в кресле.

Золотые огоньки в глазах были так близко. Свет из окна за его спиной позволял рассмотреть чуть отросшие волосы на голове. Неудивительно, что для поездки в Испанию он их покрасил, они были удивительного и очень приметного цвета.

Селеста не удержалась и провела рукой по их кончикам.

– Ты всегда был… вызывающе красив.

В глазах его появилось удивление, но она уже натянула на плечи одеяло и провалилась в сон.

Красив? Лучше бы утром ей не помнить сказанного перед сном. Раньше она была более откровенна с ним, доверяла все свои мысли, теперь же действовала очень осторожно.

Шейборн обернулся на стук в дверь.

– Еда, сэр.

Женщина, и, судя по голосу, молодая.

– Оставьте у двери, мой парень сейчас заберет.

Нельзя допустить, чтобы кто-то видел Селесту, спящую в единственной постели, – слуге там не место. Шаги стихли, и он внес в комнату поднос с хлебом, холодным мясом и сыром. Еще там были фрукты, сочные томаты и спелый инжир.

Шейборн принялся за еду, размышляя, что впервые за долгое время он может побыть самим собой, а не героем или командиром, обязанным вдохновить людей, находить правильные решения, изыскивать способы выйти из смертельно опасных ситуаций.

Он мог сделать все, что пожелает, например, взять этот восхитительный инжир, сесть у окна и наблюдать за луной. В этой комнате ему ничто не грозит, майор Шейборн был в этом уверен.

Шейборн посмотрел на спящую Селесту, по-детски завернувшуюся в одеяло, словно в кокон. Синяки и царапины заживали и становились менее заметны. Взгляд скользнул по двум холмикам грудей, вырисовывающимся под тонким серым одеялом, но Саммер подавил всплеск желания, сегодня ей надо выспаться.

При виде патруля она впадала в панику. Интересно, в чем причина? Какую роль он сыграл в ее сложной и полной тайн жизни? Селеста сняла с руки повязку, и он видел след ножевого ранения. Это вызвало еще больше вопросов.

Она сказала, что была свидетелем убийства отца и это сделали не англичане. После ее сразу забрали французы? Она еще говорила, что в мире царит хаос, если ты оказался в том месте, где небо упало на землю, значит, так тому и быть. С ней это случалось? Небо упало на нее?

Когда-то он знал ее лучше, чем кто-либо, а вот сейчас нет.

Она стала женщиной опасной и еще более загадочной, чем была. И ей страшно. Она боится самой жизни, любви и всех эмоций и чувств, которые обычно испытывают люди.

Она сделала свое тело оружием. Каждую минуту, которую они провели в постели, она пыталась с помощью этого оружия узнать о нем что-то важное. И он рассказал ей то, о чем не знал никто, а потом лежал, опустошенный, и думал, что она в свою очередь ничего не рассказала ему о себе. По крайней мере, словами. Но Шейборн владел множеством способов узнать о человеке то, что нужно, и понимал, что Селеста на грани, между жизнью и смертью. Хотя сейчас она немного расслабилась. Он горько усмехнулся. Так бывает, когда после периода напряжения трудности отступают.

Шейборн понял, что у Селесты болит голова: она закрывала рукой глаза от света и растирала пальцами шею, чтобы размять мышцы. Даже сейчас, во сне, рука ее лежала на лбу, будто защищая. При этом она ничего ему не сказала и не пожаловалась.

Селеста проснулась на рассвете от пения птиц и поразилась, как долго спала. От вчерашней мигрени осталась тупая боль, но тошнота прошла. Саммер спал в кресле, накрывшись одним из серых одеял.

Стыд за то, что она заняла единственную кровать на всю ночь, заставил ее лежать неподвижно, чтобы не разбудить его. Она принялась разглядывать комнату. Небольшая, но чистая. Стены недавно покрашены, на дощатом полу остались пятнышки кремового цвета, видимо, рука мастера дрогнула.

– Я знаю, ты не спишь.

Селеста резко села и прислонилась спиной к изголовью.

– А ты спал, хоть немного? Это кресло не выглядит удобным.

– Солдат должен уметь высыпаться, где представится возможность, а это не худший вариант. Голова не болит?

Она удивилась, что он все же заметил, ведь она всячески старалась скрыть.

– Мне лучше, спасибо.

– Хорошо. Уезжаем, как только поешь.

Селеста сразу ощутила голод. Поднос стоял у самой кровати. Переставив его на колени, она впилась зубами в сочный инжир, а потом отломила кусок подсохшего хлеба, сыра и взяла помидор. После хорошего сна и возможности сытно поесть жизнь стала казаться не такой ужасной.

Шейборн с трудом поднялся и несколько секунд стоял не шевелясь. Селеста замерла.

– Как твоя рана?

– Все хорошо.

Ей так не казалось.

– У нас есть немного порошка Кэролайн, я сделаю тебе перевязку.

Саммер молчал, утверждая ее в мысли, что все не так благополучно, как он пытается представить. По спине пробежала дрожь.

– Если тебе станет хуже, это плохо кончится для нас обоих. – Она взяла сумку, положила на кровать и принялась изучать содержимое бумажных кульков. – Лекарство лучше нанести здесь, чем делать это в дороге.