Колесо судьбы - Даниэла Стил Страница 28

— Не слишком. У него нет на меня времени. — Накакие-то секунды он показался Тане маленьким мальчиком, и ей стало его жаль.Однако он поспешил перейти в наступление. — А вы кто такая, Тана Робертc?Я ничего о вас не знаю, если не считать того, что вы не умеете выбиратьухажеров. — Он взглянул в сторону Чандлера, со страшной силой прижимающегок себе свою маленькую рыжеволосую партнершу, и оба весело рассмеялись.

— Мне восемнадцать лет, незамужняя, учусь в«Грин-Хиллз».

— Господи! Как это скучно. А любовники?

Ее лицо сделалось непроницаемым, будто захлопнулась некаядверь. Он не оставил это без внимания.

— Их нет.

— Успокойтесь, я не имел в виду Чандлера. — Онанемного расслабилась. — Хотя, признаюсь, с ним тягаться трудно. —Бедный малый! Они оба потешались над ним; он был самым тупым созданием, какихона когда-либо знала, и постоянной мишенью насмешек своиходноклассников. — Что остается? Родители? Незаконнорожденные дети? Любимыесобачки? Подруги? Хобби?.. Стойте! — Он похлопал рукой по карманам, будто ищачто-то. — У меня должна быть анкета… — Оба расхохотались. — Всевышеперечисленное? Или ничего?

— Только мама. Никаких собачек. Никакихнезаконнорожденных детей.

Он явно опечалился.

— Вы меня разочаровали: я думал, что вы способны на большее. —Музыка начала затихать, и Гарри огляделся вокруг. — Здесь становитсяскучно. Может, махнем куда-нибудь поужинать и выпить?

Она улыбнулась.

— Я не прочь. А Чандлера тоже возьмем с собой? Гарриизящно поклонился, — Предоставьте это мне.

Он куда-то исчез, но скоро вернулся. На лице его играласвирепая улыбка.

— О боже! Что вы с ним сделали?

— Я ему сказал, что его флирт с этой рыжей девкой васужасно расстроил и что я везу вас к психиатру…

— Вы так не сказали!

— Именно так! — Он принял упрямый вид, но невыдержал и расхохотался. — Собственно говоря, я ему сказал, что вы теперьпрозрели и предпочли ему меня. Он передал вам поздравления с удачным выбором исбежал вместе со своей толстухой.

Как было на самом деле, Тана знать не могла, но она видела,что Чандлер с сияющим лицом помахал им рукой, прежде чем скрыться с другойдебютанткой. Тут все было в порядке.

— Я должна сказать матери, что мы уходим. Вы невозражаете?

— Ничуть. Впрочем, я, конечно же, возражаю, но боюсь,что у меня нет выбора.

Когда Тана знакомила его с Джин, он держался как истыйджентльмен и произвел нужное впечатление, к большому удовольствию Таны. Ониушли, а мать поехала домой одна, жалея, что не было здесь Артура: то-то бы онпоглядел на Тану и порадовался за нее. Вечер удался на славу, и Тана, вневсякого сомнения, хорошо повеселилась. Она ушла вместе с Гарри УинслоуЧетвертым. Джин знала, кто он такой, во всяком случае, ей было известно этоимя.

— А что делает ваш отец? — Гарри вытянул ноги,развалившись на сиденье такси.

Перед этим он назвал водителю адрес ресторана «21» — онпредпочитал его другим заведениям, когда жил в Нью-Йорке. На Тану это произвеловпечатление. С ним ей было намного интереснее, чем с Джорджем Чандлером. Онауже давно ни с кем никуда не выходила и даже успела забыть, как это бывает. Ееспутники никогда не были такими, как Гарри. Обычно они всей компаниейотправлялись в пиццерию, где-нибудь на Второй авеню. Было это еще до выпускноговечера… до Билли Дарнинга…

— Мой отец погиб на войне, когда я еще не родилась.

— Это было мудро с его стороны: тем, кто был искалечен,мучиться всю жизнь тяжелее. — Это навело Тану на мысль о его матери,покончившей с собой, но она так и не решилась спросить его о причинесамоубийства. — Ваша мать не вышла замуж вторично?

— Нет. — Немного поколебавшись, Тана продолжала:

— У нее есть друг. — Гарри казался ей человеком,которому можно рассказать об этом. Было у него в глазах нечто такое, чторасполагало к нему и внушало доверие. Он все воспринимал как надо.

— Ее друг женат?

Она густо покраснела, но он, к счастью, этого не заметил.

— Что заставляет вас так думать?

— Природная сметка, я полагаю. — Он переходилвсякие границы. У Таны могло бы появиться желание дать ему пощечину, если бы немальчишеская бесшабашность, которая делала его столь привлекательным в ееглазах. Его дерзость была столь откровенной, что сердиться былоневозможно, — Я угадал?

При других обстоятельствах она не призналась бы в этом ниодному человеку, но тут не устояла.

— Да. Вернее, был женат раньше. Вот уже четыре года,как он овдовел, а жениться… не хочет. У него есть себялюбивый сынок, настоящийподонок. — Тана еще никогда не употребляла таких сильных выражений вбеседе с посторонним лицом. Даже с Шарон она себе этого не позволяла.

Гарри, однако, не моргнул и глазом.

— Мужчины почти все такие. Видели бы вы моего предка!Его путь усеян безутешными жертвами, он меняет женщин как перчатки — толькозатем, чтобы не потерять форму.

— Неужели он такой неотразимый?

— Вовсе нет. Но он думает только о себе. Неудивительно,что мама решилась на самоубийство. — Он не мог простить отцу ее смерть.Когда Тана это поняла, ее сердце сжалось от сочувствия.

Такси подкатило к подъезду ресторана, Гарри заплатил, и онивышли. Через несколько секунд они окунулись в праздничную атмосферу фешенебельногоресторана. Тана была здесь лишь однажды, когда они с матерью отмечали окончаниеею школы. Ей понравились игрушки, подвешенные над стойкой, изысканно одетаяпублика, в которой Тана сразу узнала двух кинозвезд. Метрдотель, увидев Гарри,расплылся в приветливой улыбке и направился в их сторону — он был, судя повсему, безмерно рад видеть своего завсегдатая. Они немного задержались у стойкии направились к своему столику. Гарри заказал себе бифштекс с кровью, а Тана —яичницу. Они выпили шампанского.

Вдруг он заметил, что лицо Таны омрачилось. Она смотрела впротивоположную часть зала, где за столиком явно не скучала веселая компания воглаве с немолодым уже человеком, сидевшим в обнимку с молодой девушкой.Проследив направление ее взгляда, Гарри похлопал Тану по руке.

— Старая любовь, как я догадываюсь? — Он былудивлен: его спутница была не похожа на тех девчонок, которые охотятся забогатыми стариками.

— Во всяком случае, не моя. Он мгновенно понялситуацию.

— Друг твоей матери?

— Он ей сказал, что пойдет на деловой обед.

— Может, это так и есть.

— Не думаю. — Она обратила на Гарри жесткийвзгляд. — Больше всего меня бесит, что мать считает его непогрешимым. Длянего всегда находятся оправдания. Она сидит целыми вечерами одна и ждет его.Чаще всего он не приходит, а она все равно испытывает к нему благодарность.