Голос сердца - Юлия Богатырёва Страница 27

— И почему тебе не попробовать объяснить все это отцу? — спросила Соколова, мягко улыбаясь.

— Потому, Оль, что он не станет меня слушать. Ему абсолютно без разницы какие доводы я приведу и насколько они разумны. Главное для него — что это был мой личный выбор без его участия и одобрения, а значит, никакие оправдания не заслуживают его драгоценного внимания. Да и не хочу я перед ним оправдываться, больно надо! Я уже взрослый и сам могу решить, что для меня лучше! — раздраженно ответил я.

— Ладно, ладно, не заводись. Я же просто спросила. Вижу, что это больная тема, не будем больше ее трогать. А вот скажи, у тебя на родине были какие-то увлечения, раз уж боксом ты занялся только здесь? — постаралась перейти на другую тему девушка.

— Нет, не было. В основном гулял с друзьями: летом ходили в походы в горы, зимой — катались на лыжах с отвесных спусков, в хоккей играли. Но чаще всего мы просто дурачились, слонялись без дела.

— Угу, ясно — задумчиво пробормотала Соколова и надолго замолчала, позабыв про свой остывший чай и яблочный пирог. Я решил вернуть ее к реальности и спросил:

— Оль, о чем ты думаешь? У тебя есть еще ко мне вопросы?

— Да так, раскладываю по полочкам полученную информацию — шутливо улыбнулась она мне — вопросы, конечно, еще остались. Но сейчас я не могу их толком сформулировать… Может попозже задам.

— Отлично! — обрадовался я — моя очередь. Ты помнишь, что обещала рассказать мне о своей семье?

— Помню, конечно — вздохнула Оля и сразу напряглась — что ты хочешь узнать?

— Все — просто ответил я и приготовился слушать.

— Нет, ты поточнее сформулируй — запротестовала девушка — а то мне придется рассказывать начиная с рождения моих бабушек и дедушек. Или и это тебя тоже интересует? — лукаво спросила она.

— Нет, пожалуй, это оставим на потом — сбавил я обороты — расскажи про вашу семью в настоящее время. Какие у тебя родители, как вы живете?

— Ну ладно, слушай — видно было, что девушка сосредоточилась — В нашу семью кроме меня еще входят мама, ее родители и моя младшая сестра Надя. Мы все живем дружно и практически никогда не ссоримся. А если возникает спорный вопрос, пытаемся как-то договориться и найти компромисс. Все у нас кроме меня и Нади работают, мама так даже на трех работах. Мое обучение родня тоже считает за определенный вид работы. Самая большая проблема нашей семьи — это то, что Надя — очень больна. — Ольга печально вздохнула — короче, она инвалид. По состоянию здоровья ни в какой детский садик, школу или прочие подобные заведения для детей она ходить не может. Поэтому нам приходится подстраиваться друг под друга и согласовывать наши графики работ, чтобы дома все время кто-нибудь оставался с Надей. Вот такая вот история… — вымученно улыбнувшись, подвела итог своему рассказу девушка и принялась за свой пирог.

Я задумчиво разглядывал Соколову. Ей было явно неуютно под моим взглядом. Интересно, почему она так нервничает, когда рассказывает о своей семье? Наверное, ухаживать все свободное время за сестрой-инвалидом не очень-то приятно, скорее даже наоборот. Но почему она так стесняется об это рассказывать? Ей-то это идет не в минус, а в огромный плюс: ко всем достоинствам прибавим еще и сострадательность, ответственность, терпение и умение ставить интересы других выше своих собственных. Прямо не девушка, а настоящие сокровище!

Тут Ольга оторвалась от размазывания пирога по тарелке (бедный пирог!) и посмотрела мне в глаза:

— Спрашивай дальше, Адам. Я же вижу, у тебя еще остались вопросы, не так ли?

Я решил не ходить вокруг да около и спросил прямо:

— Почему ты стесняешься рассказывать о своей сестре?

— Я? Я не стесняюсь — запротестовала Соколова и покраснела — Просто не считаю нужным посвящать всех и каждого в проблемы нашей семьи. К тому же, кого волнуют наши трудности? У всех своих забот хватает.

— А по-моему все-таки стесняешься — подразнил я ее — Но это ты зря. Ты же не виновата, в том, что она — инвалид. И то, что ты за ней ухаживаешь вовсе не недостаток, а достоинство, по-моему.

Глаза девушки расширились от изумления:

— Ты правда так думаешь?

— Конечно, — удивился я — не может быть, чтобы ты этого не знала!

— Да я-то знаю, но по-моему наши сверстники так не считают. Просто у меня и до рождения Нади было не очень много друзей, а уж после — их осталось раз, два и обчелся. Я не могу их пригласить к себе домой, так как Надин вид приводит их в уныние. И не могу сама ходить в гости или выбираться на какие-нибудь мероприятия, потому что должна сидеть с сестрой. В результате такого положения вещей, книги заменили мне друзей и живое общение. Но я не жалуюсь, потому что по природе не слишком общительная. И меня все устраивает. И то, что почти все друзья меня покинули, меня нисколько не волнует. Наверно, так должно было быть. Только потом, когда поступила в Академию, у меня, как и у всех, сначала появилось много новых знакомых. Жизнь стала не такой монотонной, и я поняла, чего сама себя лишаю. Но я не знала как им объяснить, что из меня не получится беззаботной подруги, готовой радоваться жизни и веселиться ни на что не обращая внимания. Да и сама я уже изменилась: мне было не интересно обсуждать то, о чем обычно говорят сверстники, потому что я знаю, что в жизни есть вещи и поважнее, чем одежда, тусовки, машины, квартиры… В общем, новым знакомым стало скучно со мной и они оставили меня в покое. Жизнь вошла в привычную колею и все пошло по-старому.

Так бы и шло до конца института, если бы ты вдруг не решил сделаться моим другом. Я должна была тебя сразу предупредить, что со мной дружить не слишком весело и интересно. Так было бы честно. Но я промолчала. Я не думала, что все зайдет так далеко, и ты так надолго возле меня задержишься, да еще и пригласишь в кафе для разговора по душам. — девушка невесело улыбнулась — И вот теперь передо мной снова встал вопрос: как совместить желание общаться с друзьями с чувством долга пред сестрой и родственниками? А я понятия не имею как его решать. Одно я знаю точно: сестру и родственников я бросить не могу. Они ничем не заслужили такое мое предательство.

Но с другой стороны, не могу же я вечно им помогать? Когда-то же свою жизнь налаживать придется. И может быть сейчас для этого самое подходящее время. Вот такая вот дилемма у меня.

Оля устало замолчала. Видно было, что ей давно хотелось выговориться, и теперь, сделав это, она заметно расслабилась. Только синие глаза настороженно наблюдали за мной, проверяя мою реакцию на ее слова и выдавая ее волнение. Нет, все-таки Соколова с каждым днем поражает меня все больше и больше. Сплошные положительные качества, а самооценка — нулевая. С чего она взяла, что с ней скучно? Да мне еще ни разу в жизни не было так интересно как сейчас! Даже смешно: похоже, она боится, что узнав о ее сестре, я пойду на попятную и решу с ней больше не общаться. Да с чего она это взяла? Не того ей надо бояться: после всего, что я о ней узнал и всего, что о себе рассказал — меня теперь от нее и за уши не оттащишь — такой отличный друг из нее получился! Не знаю как другие, а я такими друзьями разбрасываться не намерен. Теперь осталось только убедить ее в этом: